Джонни подошел к койке и положил руку на плечо Трейси. Она придвинулась к нему, и они стояли, глядя на Серджио.

Глаза его были закрыты, темная щетина покрывала нижнюю часть лица, щеки лихорадочно горели, в каюте слышалось громкое дыхание.

– Старый мошенник, ты великолепен, – негромко сказал Джонни.

Серджио открыл глаза.

Джонни быстро склонился к нему.

– Серджио. Экипаж – ваши парни живы.

Итальнец улыбнулся. Он закрыл темные газельи глаза, потом снова открыл их и с трудом прошептал:

– Джонни, дашь мне работу, когда я выйду из тюрьмы?

– Тебя не возьмут в тюрьму – тюрьма этого не выдержит.

Серджио хотел рассмеяться. Он умудрился напряженно улыбнуться и приподнялся на локтях, выпучив глаза и судорожно хватая ртом воздух. Зашелся в ужасном лающем кашле, и кровь густым потоком хлынула с его губ.Он упал на подушку и умер, прежде чем Робин успел подойти к нему.

Трейси спала в соседней комнате. Робин дал ей сильное снотворное, так что она должна была проспать не менее двенадцати часов.

Джонни нагой лежал на узкой койке второй гостевой комнаты главного здания Картридж-Бей; он включил лампу у кровати: на часах было два сорок шесть ночи.

Он оглядел свое тело. На ребрах и боках виднелось множество синяков: волна грязи сильно побила его о стальные переборки. Он жалел, что отказался от предложенного Робином снотворного: боль в теле и вихрь мыслей всю ночь не давали ему уснуть.

Мозг его крутился в кошмарной карусели. Джонни все время вспоминал две смерти, виновником которых был Бенедикт Ван дер Бил, и думал о тех мрачных местах, куда он теперь отправился.

Руби и Серджио. Руби и Серджио. Он видел, как умер Серджио, а смерть Руби представлял во всех ужасных подробностях.

Джонни сел и закурил, стараясь отвлечься от жутких картин, которые создавал его перенапряженный мозг.

Он старался сосредоточиться на необходимых практических шагах, которые следовало предпринять, чтобы смягчить последствия этих катастрофических дней.

Вечером он говорил по радио с Ларсеном, и тот пообещал ему полную финансовую поддержку до тех пор, пока из корпуса «Зимородка» не будет убрана грязь, а сам корабль не будет отремонтирован и сможет снова приступить к жатве богатых полей Молнии и Самоубийства.

Ремонтная команда прилетает завтра и немедленно начнет работу. Джонни вызвал также специалиста из IBM, чтобы ликвидировать повреждения, нанесенные водой компьютеру.

По оценке Джонни, через шесть недель «Зимородок» снова мог выйти в море.

Но тут взбудораженное воображение подсунуло ему картину похорон Руби. Они были назначены на следующий четверг. Джонни беспокойно ворочался, стараясь ни о чем не думать, но мысли толпились, как призрачное войско.

Руби, Бенедикт, Серджио, большой голубой алмаз.

Он снова сел, погасил сигарету и потянулся выключить лампу.

И застыл: ему в голову пришла новая мысль.

Он услышал голос Серджио: « Такой больше никогда не увидишь ».

У Джонни зашевелились волосы от возбуждения.

– Красные Боги! – воскликнул он. И снова вспомнил голос Серджио: « В кармане пиджака. Он его положил в карман ».

Джонни спустил ноги с кровати и потянулся к одежде. Застегивая рубашку, он пальцами ощущал биение своего сердца. Надел брюки и свитер, завязал шнурки ботинок и, выбегая из комнаты, схватил овчинную куртку.

Надевая ее, он вошел в пустынную радиорубку и зажег свет. Подошел к карте и всмотрелся в нее. Отыскал на карте название и произнес вслух:

– Красные Боги.

К северу от Картридж-Бей берег тридцать миль шел прямо, затем эту прямую нарушал выступ красных скал, выдающихся в океан, как указующий перст.

Джонни хорошо знал этот район. Его работой было находить и изучать такие места, где преобладающее прибрежное течение встречает преграды. Тут на берег выбрасывает алмазы и другую добычу моря.