Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

Австрийский экономист Карл Менгер отразил внутреннюю психологическую мотивацию маржинализма в своей знаменитой критике Смита и Рикардо. Они были одержимы «богатством человека в теории, далекими вещами, тем, что еще не существует, а только будет в будущем. Поступая так, они… пренебрегали живыми, оправданными интересами настоящего». Цель экономики, согласно Менгеру, должна заключаться в изучении реальности, которую спонтанно создает капитализм, и в его защите от «однобокой рационалистической мании инноваций», которая «противоречит намерениям его представителей и неизбежно ведет к социализму»[233].

Одержимость маржинализма настоящим, его враждебность по отношению к будущему превратила его в блестящую модель для понимания таких форм капитализма, которые не меняются, не мутируют и не умирают.

К сожалению, они и не существуют.

Почему это важно?

Почему в эпоху больших данных, Spotify и высокочастотной торговли мы должны возиться со спорами, которые велись в середине XIX века?

Во-первых, потому, что они объясняют ослиное упрямство сегодняшней экономической науки, столкнувшейся с системным риском. Профессор экономики Стив Кин подчеркивает, что сегодняшний маржинализм, сводящий все к доктрине «эффективных рынков», способствовал краху. Традиционные экономисты сделали «и без того неблагополучное общество еще хуже: выросли неравенство и нестабильность, а “эффективность” уменьшилась»[234].

Но есть и вторая причина, связанная с тем, как именно мы описываем динамику информационного капитализма. Появление информационных товаров расшатывает самые основы маржинализма, потому что его базовой предпосылкой является тезис о дефиците, а информация имеется в изобилии. Вальрас, например, высказывался категорично: «Нет товаров, которые можно было бы увеличивать без ограничений. Все то, что является частью социального богатства… имеется только в ограниченном количестве»[235].

Расскажите об этом создателям «Игры престолов»: в 2014 году за первые сутки пиратскую версию второго эпизода четвертого сезона незаконно скачали 1,5 миллиона человек[236].

Информационные товары существуют в потенциально неограниченном количестве, и, когда это так, их настоящее маржинальное производство равно нулю. Более того, предельная стоимость некоторых физических информационных технологий (хранение данных и беспроводной широкополосный доступ в интернет) также стремится к нулю. Тем временем информационная составляющая других физических товаров растет, вследствие чего возрастает вероятность того, что производственные издержки все большего числа товаров также упадут. Все это разъедает сам ценовой механизм, который так хорошо описывает маржинализм.

На сегодняшний день экономика состоит как из тех товаров, которых не хватает, так и из тех, которые имеются в изобилии. Наше поведение – это смесь старого выбора между удовольствием и страданием, который совершается в наших эгоистических интересах, и коллективного использования и сотрудничества, в которых маржиналисты усматривают диверсию.

Однако в полноценной информационной экономике, где значительная часть услуг предоставлялась бы в виде информации, а физические товары имелись бы в относительном изобилии, ценовой механизм в том виде, в котором его описывает маржинализм, рассыпался бы. Поскольку маржинализм был теорией, касавшейся цен и только цен, он не мог осмыслить мир, где товары имеют нулевую цену, есть коллективное экономическое пространство, нерыночные организации и товары, которыми нельзя владеть.

А трудовая теория может. Она предсказывает и программирует собственное отмирание, т. е. прогнозирует столкновение между социальными формами, определяющими производительность, и самой производительностью.