Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

Наглядный пример, который Маркс приводит в «Очерке», ясно показывает: машина, которая служит вечно или может быть произведена без применения труда, не может добавить рабочие часы к стоимости изготавливаемых ею товаров. Если машина служит вечно, она навсегда передает продукту почти нулевой объем трудовой стоимости, а значит, и стоимость этого продукта сокращается[243].

Конечно, в реальности физические машины еще не служат вечно, но в последние пятнадцать лет мы наблюдали, как создавались машины, чья полезность определяется информацией, при помощи которой они эксплуатируются, разрабатываются или производятся. И только трудовая теория может правильно оценить экономические последствия того, что произойдет, если мир физических предметов оживет благодаря информации.

Когда машины думают

В 1981 году я несколько месяцев проработал штамповщиком на небольшом машиностроительном заводе близ реки Мерси. Пресс работал за счет использования электричества и сжатого воздуха: когда поднимаешь рычаг, он опускает станок на металлический диск, придавая ему нужную форму. Моя работа заключалась в том, чтобы поместить диск на штамп, опустить рычаг и отдернуть пальцы до того, как пресс опустится. Это была неквалифицированная работа, операция повторялась десять раз в минуту, и всегда получалось много брака. В штамповочном прессе не было никакого информационного механизма обратной связи; не было никакой автоматики – только физическое движение молота.

Надо мной было два наладчика, работники средней квалификации, которые закрепляли станок и поправляли его каждые несколько часов. В следующей комнате сидели квалифицированные слесари по металлу, которые изготавливали инструменты. С нами они никогда не разговаривали. Тем не менее общим у всех нас было вот что: без ловких пальцев и острого глаза, замечающего брак, скрытую опасность и неправильные процессы, на фабрике ничего не могло работать.

Сегодня штамповка металла почти полностью автоматизирована. Операция сначала отрабатывается на компьютере с использованием тысяч параметров металла, моделируемых математически для того, чтобы понять, какое давление оказывается на металл. Затем трехмерный чертеж загружается непосредственно в компьютер, который управляет станком. Штамп и станок зачастую устроены намного более мудрено по сравнению с теми, на которых я работал в 1981 году, – и теперь их направляют лазерные лучи, обеспечивающие бóльшую точность. Если что-то идет не так, компьютер, управляющий станком, знает об этом. Когда станок выдает бракованную деталь, робот забирает ее, анализирует и располагает ровно там, куда она должна отправиться дальше. А когда нужно поменять инструмент, это делает рука робота.

Такие машины за час могут сделать столько, сколько мы делали за день, без дефектов и без отпечатков пальцев на рабочем месте – потому что рабочих нет. Это стало возможным благодаря разнообразному применению информационных технологий – компьютерному анализу и трехмерной проектировке на стадии подготовки, обратной передаче данных в режиме реального времени и аналитике в процессе производства и, наконец, сохранению данных для последующего совершенствования процесса. Теперь исследователи изучают, как автоматизировать производство самих инструментов и даже проектирование при помощи компьютерных моделей.

В общем, машина живет за счет информации, равно как и продукт: автоматизированные фабрики требуют, чтобы даже мелкие детали индивидуализировались посредством штрихкодов и номеров. Пресс может добавить и их.

Мы пережили революцию в одной из основных операций промышленного капитализма – ковке металла. Однако никто не удосужился облечь это в теорию, потому что научная литература об автоматизированной штамповке металла относится к кафедре инженерного дела, а не экономики[244].