Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

На этой головоломке увеличения прибыли при сокращении инвестиций и должна была бы сосредоточиться современная теория кризиса. Но у нее есть очень четкое объяснение: в неолиберальной системе фирмы используют прибыль для выплаты дивидендов, а не для повторных инвестиций. А в условиях финансового стресса, очевидного после азиатского кризиса 1997 года, они используют прибыль для накопления резервной наличности, которая выполняет роль амортизатора в случае кредитного сжатия. Они также постоянно списывают долги и в хорошие времена выкупают акции, обеспечивая своего рода непредвиденную прибыль своим финансовым владельцам. Они снижают до минимума риск финансовой эксплуатации и максимизируют свои возможности играть на финансовых рынках.

Поэтому, хотя Юссон и Шейх успешно объяснили факт «падения нормы прибыли» в период до 2008 года, кризис стал результатом чего-то более масштабного и структурного. Его причина (как предполагал Ларри Саммерс в своей работе, посвященной вековому застою) заключается во внезапном исчезновении факторов, которые на протяжении десятилетий компенсировали неэффективность и низкую производительность[103].

Стремление свести кризисы к одной абстрактной причине без учета структурной трансформации, которая уже происходила, стало источником путаницы в марксистской теории. На этот раз мы должны ее избежать. Изложение должно быть точным, а значит, должно включать в себя реальные структуры капитализма – государства, корпорации, системы социальной защиты, финансовые рынки.

В 2008 году кризис разразился не потому, что перестала действовать та или иная контртенденция или произошло краткосрочное падение нормы прибыли. Это был сбой всей системы факторов, поддерживающих норму прибыли, системы под названием неолиберализм. Неолиберализм не был ни большим бумом, ни, как утверждают некоторые, скрытым периодом застоя. Это был эксперимент, который провалился.

Идеальная волна

В следующей главе я объясню, что привело к этому эксперименту. Я подробно опишу, как в период с 1948 по 2008 год разворачивалась четвертая кондратьевская волна, что ее прерывало и что ее продлевало. Я выскажу предположение о том, что долгосрочную модель прервали развитие технологий и неожиданно открывшийся новый внешний мир.

Прежде всего мы должны определить модель нормальной волны, которую можно использовать как интеллектуальный инструмент. Кондратьев был прав, когда предупреждал, что каждая волна, давая начало следующей, создает и новую версию модели. Однако лишь выяснив суть трех первых волн, мы сможем понять, чем отличалась от них четвертая.

Ниже я предлагаю свою «нормативную» формулировку теории длинных циклов, сочетающейся с рациональными элементами марксистского понимания кризиса:

1. Началу волны обычно предшествует накопление капитала в финансовой системе, которое стимулирует поиск новых рынков и приводит к внедрению новых технологий. Начальный подъем вызывает войны и революции и в определенный момент обеспечивает стабилизацию мирового рынка на основе нового набора правил или соглашений.

2. Когда новые технологии, модели ведения бизнеса и рыночные структуры начинают слаженно функционировать, а новая «технологическая парадигма» становится очевидной, капитал устремляется в производительный сектор, обеспечивая золотой век, в котором рост превышает средние значения, а рецессии редки. Поскольку прибыль можно получить везде, обретает популярность идея ее рационального распределения между игроками, равно как и возможность перераспределения богатства в пользу менее обеспеченных слоев. Эта эпоха воспринимается как время социального мира и «сотрудничества через конкуренцию».