Проклятие тигра - Хоук Коллин (2012)

Добежав до ворот, я перебралась по мосту и остановилась на другой стороне. Рен с боем прорывался ко мне, пытаясь стряхнуть со спины обезьян. Несколько тварей бросились на меня. Злобно пиная их ногами, я сорвала со спины рюкзак и вытащила оттуда гаду.

Вооружившись, я стала размахивать булавой, как бейсбольной битой. Вот моя гада с отвратительным смачным шлепком обрушилась на одну из обезьян, и та, громко скуля, бросилась обратно в город. Беда была в том, что я могла попасть по своим врагам только со второй или третьей попытки. Одна обезьяна запрыгнула мне на спину и больно рвала за волосы. Другая вцепилась в мою ногу. Но я продолжала грозно размахивать гадой и постепенно обратила в бегство большую часть атакующих.

Рен несся по мосту, волоча за собой не меньше пятнадцати обезьян, цеплявшихся за его шерсть. Одним прыжком перелетев на берег, он бросился в лес и стал с размаху биться боками о деревья. Несколько раз он высоко подпрыгнул в воздух, чтобы потереться спиной о ветки и соскрести с себя гроздья обезьян.

Колючие деревья мгновенно ожили. Шустрые зеленые побеги оплели ноги и хвосты злобных приматов и поволокли их верещащие от страха тушки в гущу ветвей. Обезьяны были слишком легкими, чтобы сопротивляться, и вскоре обреченно скрылись в кронах деревьев.

Я замахнулась гадой на серого павиана, но тот ловко отпрыгнул в сторону. Он был гораздо проворнее меня, поэтому ловко уворачивался от ударов, осыпая меня злобным стрекотом. При малейшей возможности он размахивал своими длинными руками и колотил меня. Он был такой сильный, что я чуть не плакала от боли. Каждый удар обезьяньего кулака мучительно отзывался в моих натруженных мышцах. Казалось, меня методично превращают в отбивную. Еще одна мелкая мартышка сидела у меня на плече и дергала за косы, да так сильно, что у меня слезы текли из глаз.

Избавившись от обезьян, Рен подбежал ко мне, отодрал маленькую мартышку от моих волос, сорвал ее с моего плеча и с силой запустил в сторону городских ворот. Мартышка мячиком ударилась о землю, прокатилась несколько шагов, потом вскочила, злобно зашипела на нас и скрылась. Тогда Рен забрал у меня гаду и угрожающе замахнулся на павиана. Видимо, тот сразу сообразил, что имеет дело с гораздо более метким противником, поэтому испустил истошный вопль и поспешно ретировался в город.

Тяжело дыша, я плюхнулась на землю. В обезьяньем городе воцарилась зловещая тишина. Не было слышно ни шипения, ни визга.

Рен обернулся и посмотрел на меня.

– Цела?

Я только рукой махнула. Рен присел на корточки напротив меня, дотронулся до моей щеки, оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.

– Кстати, это была карликовая игрунка. Если тебе интересно.

– Спасибо, дорогая ходячая обезьянья энциклопедия, – прохрипела я.

Он рассмеялся, достал нам по бутылке воды и протянул мне энергетический батончик.

– А ты сам разве не хочешь?

Он приложил руку к груди и пренебрежительно усмехнулся:

– Кто, я? Жевать энергетический батончик, когда в джунглях полно сочных обезьян? Нет, покорнейше благодарю. Я не голоден.

Молча жуя батончик, я расстегнула рюкзак, чтобы посмотреть, не пострадал ли Золотой плод в драке с обезьянами. Он был на месте, по-прежнему завернутый в одеяло.

– Знаешь, – сказала я, откусив еще кусок батончика, – просто не верится, что мы вырвались из города почти невредимыми.

У Рена отвисла челюсть.

– Невредимыми? Келси, да эти обезьяны искусали мне всю спину, не говоря уже о других местах, о которых я не хочу даже думать!

– Я сказала, почти.

Он недовольно хмыкнул.