Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Аскари Себастьяна с восторгом подхватили эту идею. Даже старый Мохаммед несколько воспрял духом. К несчастью, меткостью стрельбы они могли посоперничать разве что с самим Себастьяном, и результатами их дневной охоты, как правило, оказывались потраченные тридцать – сорок обойм патронов для «маузеров» и нечто вроде жеребенка зебры. Бывали, правда, и удачные дни, как, например, тот знаменательный момент, когда стадо буйволов, словно сговорившись совершить самоубийство, наткнулось на шеренгу аскари. В начавшейся панике один из людей Себастьяна был подстрелен своими же товарищами, однако вслед за ним на тот свет последовали и восемь взрослых буйволов.

Таким образом, триумфальное шествие Себастьяна за налогами продолжалось, оставляя позади себя пустые ружейные обоймы, горы вялящегося на солнце мяса, сытые животы и радостные физиономии.

26

Через три месяца после переправы через Рувуму Себастьян вновь оказался в деревне своего приятеля Мтопо. Он намеренно миновал деревню Саали во избежание встречи с обиженной Гитой.

Ночью, сидя в одиночестве в хижине, предоставленной ему Мтопо, он вдруг почувствовал, как его начали одолевать сомнения. Утром он отправится в обратный путь к Лалапанзи, где его дожидался Флинн О’Флинн. Себастьян прекрасно понимал, что, с точки зрения Флинна, его мероприятие нельзя было назвать успешным и тому определенно будет что сказать по этому поводу. Себастьян вновь задумался над обстоятельствами, изменившими его благие намерения до неузнаваемости.

А затем его мысли потекли совсем в другом направлении. Скоро – если все пойдет хорошо, уже послезавтра – он снова будет с Розой. Страстное желание, сопровождавшее его на протяжении этих трех месяцев, будоражило тело. Глядя на тлеющие в очаге дрова, он угадывал в красных угольках черты ее лица и мысленно слышал ее голос:

– Возвращайся, Себастьян. Скорее возвращайся.

И, глядя на воображаемое лицо, он вслух прошептал эти слова, с вожделением рассматривая мельчайшие детали. Он видел ее улыбку, слегка наморщенный нос и темные, чуть-чуть раскосые глаза.

– Возвращайся, Себастьян.

Он ощущал настолько сильную физическую потребность в ней, что едва мог дышать, и его воображение восстановило сцену их расставания возле водопада вплоть до мельчайших подробностей – едва уловимые оттенки голоса, дыхание и горьковато-соленый вкус слез на его губах. Он вновь чувствовал прикосновения ее рук, губ; а раздувшиеся от волнения ноздри, казалось, улавливали запах ее тела даже в наполнявшем хижину дымке тлеющих дров.

– Я иду, Роза. Иду, – прошептал он, возбужденно вставая на ноги. Раздавшееся в этот момент тихое царапанье в дверь хижины стремительно вернуло его в настоящее.

– Господин, господин. – Он узнал хрипло «квакающего» Мтопо.

– Что такое?

– Нам нужна твоя защита.

– Что случилось? – Подойдя к двери, Себастьян поднял щеколду. – Что там?

В лунном свете стоял Мтопо с накинутой на тощие плечи звериной шкурой. Позади него в смятении сгрудились около дюжины туземцев.

– В наших полях слоны. К утру они их уничтожат. Там ничего не останется – ни одного стебля проса. – Отступив в сторону, он склонил голову набок. – Слушай – их сейчас слышно.

Раздавшийся среди ночи звук показался жутким – пронзительный крик слона. Покрывшись мурашками, Себастьян почувствовал, как на его руках приподнялись волоски.

– Их двое. – Голос Мтопо превратился в хриплый шепот. – Два старых самца. Мы их знаем. Они уже приходили в прошлый раз и погубили весь наш урожай. Они убили одного из моих сыновей, когда он пытался их прогнать. – В страстной мольбе старик вцепился Себастьяну в руку. – Отомсти за моего сына, господин. Отомсти за моего сына и спаси просо, чтобы детям в этом году не пришлось голодать.

Себастьян откликнулся на мольбу с готовностью святого Георгия.