Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Поиздержавшийся и страдающий от жестокого похмелья Флинн, возглавляя колонну, находился в дурном расположении духа. Тянувшиеся за ним цепочкой носильщики, раздраженные и потрепанные двухнедельными тасканиями по притонам, вполне разделяли его настрой. Замыкавшие небольшой скорбный караван Роза с Себастьяном весело щебетали, радуясь друг другу, – они напоминали солнечный островок в море уныния.

Месяцы периода муссонов в 1913 году пролетели в Лалапанзи быстро. По мере увеличения живот Розы постепенно становился в Лалапанзи центром всеобщего внимания. Осью, вокруг которой вращался весь мир небольшого сообщества. Разговоры слуг под руководством Нэнни – общепризнанной главы – велись исключительно на эту тему. Всем единодушно хотелось мальчика, хотя втайне Нэнни все же лелеяла надежду на появление еще одной Длинной Косички.

Даже Флинн в эти долгие месяцы вынужденного бездействия, пока муссоны превращали земли в болота, а реки – в бурные коричневые потоки, почувствовал, как в нем зашевелились дедовские инстинкты. В отличие от Нэнни он вовсе не сомневался, какой у еще пока не родившегося ребенка будет пол, и решил назвать его Патрик Флинн О’Флинн Олдсмит.

Он поведал Себастьяну о своем решении, когда они вдвоем охотились неподалеку от дома.

Благодаря упорству и практике Себастьян приобрел в стрельбе навыки выше всяких ожиданий. И уже успел продемонстрировать свое умение. Они охотились в густой поросли среди обломков скал и оврагов. Непрекращавшийся дождь, смягчивший землю, давал им возможность бесшумно двигаться по лощине. Флинн был справа ярдах в пятидесяти впереди Себастьяна. Несмотря на тяжелую поступь, он довольно быстро передвигался по сырой траве с низкой порослью.

Куду лежали среди густой растительности на склоне у края оврага. Два молодых самца с переливающейся голубовато-золотистой шерстью, по которой словно мелом были прочерчены полоски, желтоватыми подгрудками и похожими на штопор витыми рогами казались размером с пони, но выглядели более коренастыми. Они бросились лощиной налево, когда Флинн спугнул их из укрытия, не имея возможности выстрелить из-за куста.

– Бегут на тебя, Басси, – крикнул Флинн, и Себастьян, в два шага обогнув стоявший перед ним куст, стряхнул с ресниц капли дождя и снял ружье с предохранителя. Он услышал стук рогов о ветви, и первый самец стремительно выскочил из оврага ему наперерез. Словно плавая в серо-голубом тумане, неосязаемый, будто призрак, возник он на фоне темной, вымокшей от дождя растительности, и попасть в него, мелькавшего среди кустов и стволов деревьев, казалось почти невозможным. Однако в тот момент, когда куду мелькнул в промежутке между двумя кустами буйволиной колючки, пуля Себастьяна попала ему в шею.

От звука выстрела второй самец резко свернул и во весь опор бросился в сторону. Подогнув передние ноги, он в высоком прыжке преодолел оказавшийся на его пути колючий куст. Не отнимая приклада от плеча, Себастьян плавно перевел ружье по горизонтали, правая рука щелкнула затвором, и он выстрелил в движущуюся живую мишень.

Тяжелая пуля нашла куду в прыжке и отбросила его в сторону. Дергаясь и брыкаясь, он рухнул наземь и покатился по краю оврага.

Размахивая длинным ножом, мимо Себастьяна с охотничьим гиканьем, подобно индейцу, пронесся Мохаммед. Он устремился за вторым самцом куду, чтобы, следуя заповедям Корана, перерезать ему горло, пока тот еще жив.

Флинн подоспел к Себастьяну.

– Отличная стрельба, Басси. Тут мяса на месяц хватит – и засолить, и завялить, и замариновать.

В ответ на похвалу Себастьян скромно улыбнулся. Они вместе отправились смотреть, как Мохаммед со своими подручными уже начали разделывать и потрошить крупных животных.