Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

Позже тем же вечером, когда Роза с Себастьяном скрылись в отведенном им над баром номере для новобрачных, Флинн во весь голос уже распевал вместе с остальными «Они потрясающие ребята», а мадам да Суса подпевала ему, восседая у него на коленях. Каждый раз, когда Флинн пощипывал ее за зад, она взрывалась от смеха, сотрясаясь, как выброшенная на сушу медуза.

Еще позже прелесть брачной ночи Розы и Себастьяна была вновь несколько подпорчена тем, что в расположенном прямо под ними помещении бара Флинн О’Флинн начал из заряженной на слона двустволки палить по расставленным на полках бутылкам. Каждое удачное попадание вызывало взрыв аплодисментов со стороны остальных гостей. Мадам да Суса, продолжая трястись от смеха, переместилась в уголок бара, где скрупулезно делала в своей тетради следующие пометки: «Одна бутылка джина «Грандио-Лондон» – 14,50 эскудо, одна бутылка французского пятизвездочного коньяка «Грандио» – 14,50 эскудо, одна бутылка шотландского виски «Грандио» – 30,00 эскудо, одна большая бутыль французского шампанского «Грандио» – 75,90 эскудо». Торговая марка «Грандио» означала, что содержавшееся в бутылках спиртное было произведено и разлито по бутылкам под личным наблюдением мадам да Сусы.

Как только новобрачные сообразили, что раздававшийся снизу грохот в полной мере заглушал возмущенный скрип шаткого латунного каркаса кровати, на которой они лежали, их недовольство развлечениями Флинна тут же прекратилось.

Для всех присутствовавших эта ночь запомнилась как событие знаменательное, о котором потом вспоминалось с ностальгией и мечтательными улыбками.

32

Даже несмотря на чудовищный размах, с которым тратились деньги, доли Флинна от «налогового предприятия» Себастьяна хватило на целые две недели.

В это время Роза с Себастьяном иногда, взявшись за руки, гуляли по улицам и рынкам Бейры или, также рука об руку сидя на берегу, смотрели на море. Они просто светились счастьем, и любой, кто приближался к ним ближе чем на пятьдесят футов, не мог этого не заметить. Всякий спешивший по какой-нибудь узкой улочке в их направлении незнакомец с озабоченным видом неизменно оказывался под воздействием этого волшебного излучения: его шаг замедлялся, походка уже не казалась такой целеустремленной, а на хмуром лице появлялась улыбка. Однако большую часть времени они проводили, уединившись в своем «номере для новобрачных» над баром, удаляясь туда ранним вечером и не показываясь чуть ли не до полудня следующего дня.

Ни Роза, ни Себастьян даже не помышляли о возможности такого счастья.

Как-то на исходе двух недель, когда они спускались к обеду, в баре их поджидал Флинн. Не успели они войти в дверь, как он поспешил к ним навстречу.

– Привет! Рад вас видеть! В очередной раз поздравляю! – Он обнял их за плечи. – Ну, как вы – выспались? – Он без особого интереса выслушал пространный рассказ Себастьяна о том, насколько им с Розой хорошо и как здорово им спалось. – Да, да! Конечно! – быстро подытожил Флинн все восторги. – Послушай-ка, Басси, помнишь, я дал тебе десять фунтов?

– Да. – Себастьян тут же насторожился.

– Дай-ка их мне, пожалуйста.

– Я их потратил.

– Ты – что? – взревел Флинн.

– Я их потратил.

– Боже всемилостивый! Все? Ты промотал десять фунтов за какие-то несколько дней? – Флинн опешил от подобной расточительности новоиспеченного зятя, а Себастьян, который искренне поверил, что это были его деньги и ему вольно было распоряжаться ими по своему усмотрению, почувствовал себя виноватым.

Тем же днем они выдвинулись в Лалапанзи. Мадам да Суса довольствовалась полученной от Флинна распиской с обязательством выплаты долга по выставленному ею счету.