Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

Пару мгновений женщины изучали друг друга. Саманта вскинула подбородок и решительно заглянула в глубокие, темные, влажные, как у серны, глаза, которые, казалось, хранили в себе все интриги и тайны Востока. Друг друга они поняли мгновенно — будто вспышка интуиции, нечто вроде электрического разряда. Шантель улыбнулась — и произошло нечто и вовсе невероятное: она стала еще прекраснее.

— Позволь мне представить доктора Сильвер… — начал было Ник, однако Питер уже дергал мать за руку.

— Я хотел показать Саманте мой самолет. Она морской биолог и еще профессор в университете Майами.

— Пока нет, Питер, — поправила мальчика Саманта, — но дай только срок…

— Добрый вечер, доктор Сильвер. Похоже, вы умеете покорять и завоевывать. — Это вполне двусмысленное замечание Шантель оставила без пояснений и повернулась к Нику: — Я ждала тебя, Николас, и очень рада возможности переговорить. — Она вновь бросила взгляд на Саманту. — Надеюсь, доктор Сильвер, вы извините нас на пару минут. Дело не терпит отлагательств. Питер вас с удовольствием займет. Коль скоро вы морской биолог, то, полагаю, морские свинки будут вам особенно интересны.

Приказ был отдан столь ясно и в то же время так ненавязчиво, что не возникало ни малейших сомнений в способности этой леди контролировать любые ситуации. Питер подошел к Саманте и потянул ее за собой.

В поместье Линвуд существовала традиция все серьезные разговоры проводить в кабинете хозяина. Шантель вошла первой и сразу направилась к стеллажу, уставленный книгами фасад которого служил дверцей потайного винного погребка, после чего занялась смешиванием напитка для Николаса. Ему захотелось остановить Шантель: слишком много болезненных воспоминаний пробудил в памяти ритуал давно минувших дней. Однако Ник промолчал. Шантель грациозными движениями налила точно выверенное количество «Шивас ройял салют» в хрустальный бокал, добавила содовой воды и одинокий кубик льда.

— Какая хорошенькая девочка, Николас. Совсем еще молоденькая. Ребенок.

Он ничего не сказал. На резном столе эпохи Людовика XVI стояла фотография в серебряной рамке: Дункан Александер и Шантель. Ник подошел к камину и повернулся спиной к огню, как проделывал это тысячи раз на протяжении тысяч вечеров.

Шантель подошла к нему с бокалом, встала поближе и, подняв лицо, взглянула в глаза. Аромат ее духов задел ностальгическую нервную струнку. В первый раз он купил ей «Калеш» весенним утром в Париже… Усилием воли он отогнал воспоминание.

— О чем ты хотела поговорить? Что-то насчет Питера?

— Нет. Питер прекрасно справляется, по крайней мере насколько мы можем надеяться в данных обстоятельствах. Он до сих пор неприязненно относится к Дункану, но… — Шантель пожала плечами и отошла в сторону.

Ник почти позабыл, насколько тонка ее талия — можно обхватить пальцами…

— Сложно объяснить, Николас, но дело во «Флотилии Кристи». Мне необходим совет человека, которому я могла бы довериться.

— Ты можешь мне довериться? — спросил он, вздернув бровь.

— А ты находишь это странным? Я до сих пор могла бы доверить тебе свою жизнь.

Шантель приблизилась, встала почти вплотную и привела Ника в замешательство, окутав облаком ароматов и пьянящих прелестей… Ему пришлось отпить глоток виски, чтобы отвлечься.

— Пусть даже у меня нет прав просить тебя, Николас, я все равно знаю, что ты не откажешь, ведь так?

Шантель-чаровница плела колдовскую сеть; он чуть ли не кожей ощущал ее тончайшую паутину.

— Я всегда был наивным дураком, да?

Она коснулась его руки.

— Нет-нет, Николас, пожалуйста, не надо столько горечи. — Ее взгляд был цепким, не отпускал ни на мгновение.

— Так чем я могу тебе помочь?

От ее прикосновения ему стало неловко. Словно почувствовав это, Шантель на миг усилила давление пальцев, затем поднесла к глазам запястье, украшенное тонкой полоской «Пиаже» с циферблатом из белого золота.