Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

Она стояла совсем рядом, и в прохладе ночи он мог чувствовать тепло ее тела, ибо их разделяла пара дюймов, не больше. Духи Шантель, соприкасаясь с ее кремовой кожей, слегка меняли оттенок. Да, она умела носить как одежду, так и ароматы.

— Становится холодно, — отрывисто сказал Николас, взял ее под локоть и повел обратно к свету, подальше от этой опасной близости. — Нам нужно многое обсудить…

Он размеренно ходил взад-вперед по толстому темно-зеленому ковру, напоминая часового: десять шагов от застекленных дверей, мимо широкой бархатной кушетки, где сидела Шантель, поворот перед обезглавленной мраморной статуей какого-то греческого атлета времен античности, который охранял двустворчатые дубовые двери в холл, затем обратно. Расхаживая по комнате с точностью метронома, Николас в тщательно продуманной последовательности рассказал обо всем, что узнал от Лазаруса.

Шантель сидела как птичка, готовая вот-вот вспорхнуть, и лишь вертела головой, следя за Ником. Чем больше он рассказывал, тем шире становились ее и без того громадные темные глаза.

Ей не требовалось все объяснять на обывательском языке, поскольку она была дочерью Артура Кристи. Шантель поняла, о чем идет речь, когда Ник изложил свои подозрения, что Дункан Александер был вынужден пойти на самострахование корпуса «Золотого рассвета» и каким образом он использовал акции «Флотилии Кристи», чтобы купить перестрахование, хотя эти акции он наверняка уже заложил для финансирования строительства судна.

Николас воссоздал всю перевернутую пирамиду махинаций Дункана, чтобы Шантель смогла самостоятельно ее рассмотреть, и та практически немедленно увидела, насколько шаткой и уязвимой была вся эта схема.

— Ты уверен? — прошептала Шантель, и от ее лица отхлынул кремовый блеск.

Николас покачал головой.

— Я реконструировал тираннозавра по нижней челюсти, — откровенно признался он. — Возможно, форма несколько отличается, однако в одном я уверен полностью: это громадная и опасная тварь.

— Дункан может разорить «Флотилию Кристи», — еле слышно сказала Шантель. — До основания! — Она медленно обвела глазами обстановку комнаты, безделушки и сокровища, символы ее жизни. — Он подставил под удар все, что принадлежит мне и Питеру.

Николас остановился напротив и пристально смотрел на Шантель, которая впитывала в себя всю колоссальность только что совершенного открытия.

На его глазах негодование медленно сменилось растерянностью, затем страхом и, наконец, ужасом. Ему еще никогда не доводилось видеть Шантель столь перепуганной — однако сейчас, столкнувшись с перспективой лишиться брони, которая всегда ее предохраняла, она напоминала отбившееся от стада животное. Шантель передернуло.

— Николас, но разве может он все потерять? Ведь это попросту невозможно, правда?

Шантель хотела заверений, утешительных слов, но Ник мог дать ей только жалость — одну из тех эмоций, пожалуй даже, единственное чувство, которое бывшая жена никогда не пробуждала в Нике на протяжении всех минувших лет.

— Что же мне делать, Николас? — взмолилась она. — Пожалуйста, помоги мне. Господи, что мне делать?!

— Ты могла бы повлиять на Дункана, заставить его отменить спуск «Золотого рассвета» на воду — пока не будет изменен корпус и двигательная установка, пока судно не будет обследовано и надлежащим образом застраховано и пока ты не вырвешь полный контроль над «Флотилией Кристи» из его рук. — Голос Ника был ласковым, полным сострадания. — Что ж, Шантель, на сегодня, пожалуй, достаточно. Если продолжим обсуждение, то будем попросту кружить на месте, пытаясь сцапать собственный хвост. Сегодня ты узнала, что может произойти. Завтра мы поговорим, как это предотвратить. У тебя есть валиум?

Она покачала головой:

— Я никогда не пользовалась лекарствами, чтобы прятаться от жизни. — Действительно, в смелости Шантель не откажешь. — Сколько у тебя еще времени?