Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Почти весь июль обе стороны, словно в детской игре, по очереди атаковали друг друга. Роммель возмущался робостью многих итальянских соединений, и тем вызвал раздоры между союзниками-фашистами. Он понимал, что некоторые немецкие соединения придется разделить, чтобы создать «каркас», который сможет повысить стойкость итальянских дивизий. Его сердитые жалобы на плохое снабжение снова ни к чему не привели: английские ВВС и ВМС опять наносили тяжелые потери караванам судов «Оси» и портовым сооружениям. В одночасье рухнула мечта Роммеля о том, что захват Тобрука и Мерса-Матруха одним махом решит его проблемы со снабжением войск. В ночь на 26 июля недавно сформированный отряд парашютистов спецназа на джипах напал на аэродром близ Фуки и уничтожил на взлетном поле тридцать семь самолетов, среди которых было много транспортных Ю-52. За месяц таким путем было уничтожено восемьдесят шесть самолетов этого типа.

Достижения Окинлека не следует недооценивать. Он как минимум уберег от катастрофы основательно потрепанную Восьмую армию и стабилизировал линию обороны, нанеся при этом немцам тяжелые потери. Однако Черчилль оценивал положение под совершенно иным углом зрения. Он видел только упущенные возможности и отказывался признать усталость войск и скандальное техническое несовершенство английской бронетехники.

3 августа премьер-министр Великобритании в сопровождении генерала сэра Алана Брука прибыл в Каир по пути в Москву, где ему предстояло сообщить Сталину об отсрочке открытия Второго фронта. Англичане считали, что им наконец удалось убедить американцев отказаться от операции «Следжхаммер» («Кувалда»), предполагавшей вторжение на полуостров Котантен с Британских островов через Ла-Манш, так опрометчиво обещанное Молотову. Но на второй неделе июля появились признаки «бунта» со стороны Комитета начальников штабов и военного министра Генри Л. Стимсона. Будучи уверены, что англичане втайне настроены против любого вторжения в Северную Францию, они выступили за отказ от принципа «Германия важнее» и за перенос центра тяжести военных действий американских вооруженных сил в Тихоокеанский регион.

Рузвельт, пользуясь правом главнокомандующего, 14 июля охладил их пыл. «Отправка американских войск для овладения отдаленными островами на Тихом океане как раз и была бы тем, на что уповает Германия, – писал он Маршаллу, – и не повлияет на ситуацию в мире ни в этом году, ни в следующем». И это уж точно не помогло бы ни России, ни Англии на Ближнем Востоке. Был ли это – и, если да, то в какой степени – блеф со стороны Маршалла с целью вынудить англичан решиться на вторжение через Ла-Манш, остается неясным. Но Маршалл и адмирал Кинг в конце месяца возобновили давление, когда посетили Черчилля в Чекерсе и попытались возродить идею операции «Следжхаммер». Англичане остались непреклонными. Такая операция привела бы к катастрофе и ничем не помогла бы Красной Армии.

Гарри Гопкинс, который также находился в Лондоне, в частных беседах дал понять англичанам, что Рузвельт приветствовал бы участие американских войск в боевых действиях в Северной Африке. Маршаллу, в конце концов, все же пришлось заняться тем, что он считал чужой работой, – ведением войны за англичан. Он направил в Лондон одного из лучших своих штабных офицеров, генерал-майора Дуайта Д. Эйзенхауэра, чтобы тот начал разработку плана высадки в Северной Африке с перспективой принятия на себя общего командования.