Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Желание политических перемен в рядах Красной Армии сделало советское руководство очень подозрительным. Солдаты и офицеры стали открыто критиковать коммунистическую систему. Советские власти также боялись внешнего влияния, после того как их солдаты увидели намного лучшие условия жизни в Германии. СМЕРШ снова ссылался на угрозу «декабристских» настроений – так называлось движение молодых офицеров, которые вернулись из Парижа после поражения Наполеона и считали, что Россия была политически примитивной. «Против таких настроений должна вестись безжалостная борьба», – таким был вывод в докладе СМЕРШ. Резко возросло количество арестов за «систематические антисоветские разговоры и террористические намерения». В тот победный год, когда сражения продолжались всего чуть более четырех месяцев, 135 056 офицеров и солдат Красной Армии и 273 высших офицера были арестованы за «антисоветские выступления». В самом Советском Союзе повсюду работали информаторы, а НКВД вновь, как и раньше, арестовывало на рассвете.

Количество заключенных в ГУЛАГе и численность так называемых трудовых батальонов выросли до наивысших значений за время своего существования. В число вновь осужденных входили как гражданские лица, так и, по различным оценкам, почти три миллиона бывших солдат Красной Армии, осужденных за сотрудничество с немцами и службу в вермахте в качестве бойцов вспомогательных войск или просто за то, что сдались в плен. Большое количество заключенных, включая одиннадцать генералов, были расстреляны после жестоких допросов в фильтрационных центрах СМЕРШ и НКВД. Брошенные неумелыми или испуганными командирами в 1941 г., советские солдаты голодали в неописуемых ужасах немецких лагерей. Теперь к ним относились как к «предателям Родины», потому что они не покончили с собой. Те, кто пережил этот второй этап наказания, оставались запятнанными до конца своей жизни и не могли заниматься ничем другим, кроме самого простого физического труда. Даже в 1998 г., через много лет после падения коммунизма, официальные анкеты продолжали требовать от тех, кто их заполнял, подробностей о любом члене семьи, который побывал в немецком плену. Кровавые бунты в лагерях ГУЛАГа в послевоенные годы почти всегда возглавляли бывшие солдаты и офицеры Красной Армии.

Тот ужасный хаос, который нацисты принесли на европейский континент, лучше всего можно было понять, увидев сотни тысяч перемещенных лиц. «Сегодня на дорогах Германии, – писал Годфри Бланден, – вся история Европы или даже мира». Миллионы рабочих, насильно согнанных в рейх из Франции, Италии, Нидерландов, Центральной Европы, Балкан и более всего – из Советского Союза, начали свой путь домой пешком. «Идет старая женщина, – писал Василий Гроссман, – она идет из Берлина, на ее голове платок. Она выглядит точно так, как если бы она шла в паломничество – паломничество по просторам России. На плече у нее зонт. На ручке зонта висит огромная алюминиевая кастрюля».