Чаша и крест - Нэнси Бильо (2013)

— Конечно, откуда вам знать. Совет десяти в Венеции — это пострашнее инквизиции. Настоящее тайное сообщество отравителей. О, если бы вы знали, какие там есть умельцы, ну просто мастера своего дела.

Я похолодела: отравители, значит. Похоже, Нострадамус имел в виду какой-то яд.

— А при чем тут чаша? — с дрожью в голосе задала я следующий вопрос.

— Мне говорили, что в распоряжении Совета десяти имеется особая чаша, чрезвычайно хитроумное приспособление. В основании этой чаши есть специальное отделение, из которого, когда в нее наливают вино, выделяется нужное вещество. Само вино не отравлено. Можно наливать из любой бутылки или там кувшина — из чего хотите, неважно. Но, смешавшись с этим веществом, вино становится ядом. — Он усмехнулся. — Этот трюк придумал сам Борджиа.

— И яд… он сразу убивает того, кто пьет из этой чаши, да?

— Вовсе нет… Этот человек отведает вина и подумает: «А что, неплохо бы мне после обеда слегка вздремнуть!»

Я во все глаза глядела на Ролина и ничего не понимала. Заметив выражение моего лица, он расхохотался.

— Господи, ну конечно, вино убивает жертву! А вы как думали? Ну, может, не сразу: пройдет час — и готово.

Он помолчал немного, не отрывая от меня взгляда и довольно щурясь.

— Но такой исход вовсе не обязателен. Мне рассказывали, что есть очень хитрый яд, состав его разработал кто-то из Совета десяти… Ну вот, если человек выпьет совсем немного, то в результате начинает страдать половым бессилием… или же… да мало ли какие несчастья могут с бедняжкой приключиться. Только полная чаша ведет к фатальному исходу. Но я уверен, Джоанна, уж вы-то найдете способ, как заставить короля выпить все до единой капли.

Я вскочила:

— Как, вы хотите, чтобы это сделала я? Чтобы именно я подала королю вино в этой вашей хитроумно устроенной чаше?

— Учитывая ваше благороднейшее происхождение и связи при дворе, лучшей кандидатуры нам просто не найти, — радостно сообщил Ролин. — Увы, шпион Гардинера так и не успел написать письмо своему хозяину. Он собирался переговорить с пассажирами, плывшими вместе с нами из Англии в Антверпен, особенно с одним молодым человеком по фамилии Адамс… ну просто очень хотел с ним побеседовать.

Жаккард остановился, чтобы дать мне время осмыслить сказанное.

— В общем, дальнейший план действий таков: мы как можно скорее возвращаем вас в Лондон — где вы опять становитесь Джоанной Стаффорд — и пристраиваем ко двору короля Генриха. Разумеется, надо действовать с умом и всячески остерегаться козней Гардинера. Но мы с Шапуи уже обсудили этот вопрос, и он считает, что существуют достаточно безопасные способы ввести вас в круг приближенных короля.

— Но я не хочу быть отравительницей! — горячо воскликнула я. — И не собираюсь участвовать в подготовке убийства!

Он с досадой шлепнул себя ладонью по ляжке:

— Интересно, а чем, по-вашему, мы тут все это время занимались? Честное слово, не настолько же вы глупы, чтобы до сих пор не понять, что с самого начала это был заговор с целью убийства Генриха?

Я закрыла уши ладонями:

— Ни слова больше, умоляю вас!

С явным усилием Жаккард взял себя в руки.

— Вы очень устали, — мягко сказал он. — Впрочем, если уж на то пошло, с вами всегда было очень трудно работать. Вечно какие-то капризы. Я провожу вас, Джоанна, тут для вас приготовлена отдельная комната. Отложим нашу беседу до завтра.

Мы поднялись вверх по лестнице, и Жаккард привел меня в комнату, расположенную как раз над его спальней. Кровать здесь была застелена чистым бельем, сверху лежало красивое одеяло, на столике меня поджидали еда и питье. Жаккард распорядился даже положить рядом с кроватью Священное Писание.

Но я не проглотила ни крошки. Не прочитала ни строчки. Долгие часы пролежала на кровати, не сомкнув глаз.