Коммодор Хорнблауэр - Сесил Форестер (1945)

Когда они подъезжали к брошенной линии осадных работ, света было уже достаточно, чтобы увидеть, что окрестности обезлюдели. Они могли заглянуть в брошенные траншеи; здесь же были батареи с разбитыми орудиями, стволы которых пьяно торчали из амбразур. Вот мертвая лошадь, лешащая на спине, с заметенным снегом животом, из которого к серому небу торчат застывшие ноги. А вот и главный лагерь, длинные ряды маленьких хибарок, по большей части в два-три фута высотой, с угасшими остатками костров, уже занесенными снегом. Снаружи одной из хижин, которая была побольше остальных, лежал солдат в серой шинели французской армии. Он лежал ничком и был еще жив — они заметили, что его ноги судорожно подергиваются.

— Неужели здесь был бой? — озадаченно пробормотал Эссен; следов крови нигде не было видно.

Кто-то спешился и перевернул француза; его лицо было покрыто багрово-красными язвами, а открытые глаза уже ничего не видели.

— Держитесь подальше, — вдруг крикнул один из адьютантов, — это чума!

Все отскочили подальше от умирающего человека и лишь позже поняли, что чума была повсюду вокруг. Одна из хибар была забита метвецами, в другой стонали умирающие. Эссен пустил своего жеребца в карьер и вся группа ускакала прочь.

— Чума есть уже и в наших рядах, — сказал Эссен Хорнблауэру, — в дивизии Кладова ещё два дня назад был десяток заболевших.

Этот первый переход отступающей вражеской армии действительно добивал слабых. Мертвые, больные и умирающие солдаты — вот след, который оставляли за собой французы, несмотря на то, что вооруженных столкновений здесь не было — Дибич, во главе преследующих их сил двигался по дороге на Митау и сейчас находился далеко слева, там, где время от времени громыхали пушки. Когда наконец кавалькада достигла места, где след отступающей армии выходил на большую дорогу, им начали попадаться следы схваток; мертвые и раненные солдаты — русские, французы и немцы, — там, где русский авангард столкнулся с арьергардом Макдональда. Затем они нагнали русскую колонну, упорно шагающую по дороге, и проскакали вдоль ее бесконечных рядов. Одна дивизия, а вслед за ней — другая; солдаты, придавленные тяжелогруженными ранцами и амуницией, шли молча, прилагая все силы, чтобы двигаться так быстро, как только могли их нести усталые ноги. Эти последние десять миль сильно отличались от начала похода.

— Макдональду удалось отступить быстро, — заметил Клаузевиц, — за счет того, что он бросил пушки и раненных. Интересно, долго ли он сможет сохранять такой темп?

Хорнблауэр не собирался вступать в дискуссию. Тряска в седле сделала его ко всему безразличным, несмотря на усталость и общее чувство дискомфорта. Но теперь он сможет доложить своему правительству, что следовал за отступающей в Германию армией Макдональда, по крайней мере, на протяжении одного перехода; будет лучше, если этих переходов будет два или три. Было и кое-что еще. Он хотел встретиться с пруссаками, даже если это будет последним, что удастся ему сделать в жизни — было странно ощущать, что это действительно может стать последним его деянием. У него кружилась голова и ему было приятно сознание того, что Браун был рядом, среди верховых ординарцев.

Гонец привез вести из авангарда и Хорнблауэр как сквозь сон слушал пояснения Клаузевица:

— Пруссаки остановились впереди, у развилки дорог. Они прикрывают отступление, пока два других корпуса будут отходить по обеим дорогам.

Было странно, но именно этого он и ожидал, как будто бы сейчас пересказывали давно слышанную им историю.