Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

– Все будет, Тедди, все будет. Наклон головы влево – первый шаг большого пути. – Деян наклонился и почесал щенка за ухом. – Не так ли, малыш?

Тедди не верил своим ушам. На его памяти Деян ни с кем не обращался с такой нежностью. Разве что с собственным членом.

Вдалеке маячило большое здание библиотеки, а направо – ярко раскрашенные ряды многоэтажных жилых домов – наследство «миллионной программы»[53].

Здесь жили студенты-стоматологи, экономисты предприятий.

В суд, вон там, в стороне, приезжали адвокаты, прокуроры и судьи. Но не дальше. Не больше пяти минут от вокзала. Отработал – и, не оглядываясь, назад, на электричку.

Пора поговорить о деле.

– Деян… помнишь, несколько недель назад я спрашивал про Матса Эмануэльссона? Что тебе про него известно?

– Помню… и не считаю это подходящей темой для разговоров. Предлагаю забыть всю эту историю.

– Ну нет. Я не собираюсь ее забывать. Ты сказал, что он был завзятый игрок.

– Был.

– Но не сказал, что финансировал его игру один из наших.

– Что ты несешь?

– Деян, – Тедди слегка повысил голос. – Ты меня знаешь. И знаешь, что я тебя спас. Я отсидел восемь лет, ты гулял на свободе. Так что сделай одолжение – не ври мне.

Углы рта у Деяна опустились. Тедди выжидал реакцию. Она могла быть какой угодно.

Деян сунул руки в карманы джинсов и нахмурился.

Тедди задрал голову и выпятил подбородок. Отступать нельзя.

– О’кей, Тедди, ты и в самом деле много для меня сделал. Я и в самом деле знаю очень мало. Но ты прав. Себастьян Матулович. Помнишь его?

– Да, немного… тот, что вечно торчал в «Кларе»?

– Точно. Он финансировал игру Матса. Думаю, у них были и еще какие-то дела.

– Значит, похищение… речь все же шла о бабках?

– Ты уже спрашивал в тот раз. Для меня – да, клянусь. Только о бабках. Но Иван уже на том свете, и один Бог ведает, что у него было в голове, когда он затеял всю эту историю.

– А Себбе Матулович… что ты о нем знаешь?

– Этого типа я не видел уже года три. Думаю, завязал и уехал куда-то. В теплые края.

«Лейонс» дал добро на продление аренды машины.

И теперь они с Эмили ехали в Сольну – повидаться с Сарой. Он петлял по городу – надо было удостовериться, что за ним нет хвоста из «Сведиш Премиум Секьюрити». По пути объяснил Эмили, кто такая Сара.

Кое-что, разумеется, утаил.

– Эта поездка – чуть на полдня твоей работы…

Эмили, похоже, не расслышала, что он сказал. Смотрела в окно на гигантские, с иголочки молочно-серые корпуса Каролинского госпиталя. С небес спустился инопланетный город и приземлился на обочине главной шведской автомагистрали Е4.

– Ты начала работать не полставки?

– Наши альфа и омега – точность и доступность. Если клиент хочет получить договор в понедельник, в воскресенье он должен быть готов.

Он так и не понял, ответила она на его вопрос или нет. Вникать не стал. Скоро он опять встретит Сару. У него уже несколько лет не было женщины. Последний раз – на дерматиновой койке в тюрьме. Сара.

– Расскажи про отца, – неожиданно попросила Эмили, когда они свернули на Сольну.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Интересно – каким он был? Когда ты рос.

– Вопрос не простой. Если хочешь, можешь с ним встретиться. Он живет в Хегерстене.

– Не в этом дело… каким? Домашним папой, помогал матери? Или пропадал целыми днями?

– Когда я был пацаном, он работал в «Скании» в Сёдертелье. Собирал грузовики и все такое. И мама там работала, только в экономическом отделе. Мне запомнилось… да, они помогали друг другу. Но потом…

Эмили обратила внимание: Тедди говорил тише, чем обычно.

– Потом мама умерла. Отец открыл ланч-ресторан в Сольне и почти перестал бывать дома. Можно бы подумать, что после смерти матери он станет уделять нам больше внимания… но вместо него нами занялись другие.

– Кто?