Царствие Хаоса (сборник) - Сборник (2014)

Он отошел назад, чтобы снова посмотреть на окно. Шторы колыхались. Тени переметнулись на другую сторону, они двигались странно.

Эти тени…

Боже, эти тени.

Папа и мама.

Колени у Тома вдруг подогнулись, и он упал на траву — и так сильно ударился, что боль отдалась в паху и спине. Он чуть не выронил брата.

Чуть. Но не выронил.

Он опустил голову, не в силах видеть их тени. Закрыл глаза, оскалил зубы и издал свой собственный вой. Длинный, протяжный, полузадушенный вопль потери. Боли, которую никому не под силу выразить, потому что нет таких слов в человеческом словаре. Только те, кто потеряны, понимают это, и они не требуют дальнейших объяснений. Они понимают, потому что в том проклятом месте, где они живут, говорят лишь на одном языке.

В тот момент Том понял значение слов «разбитое сердце».

В груди что-то разорвалось, раскололось. Он чувствовал это физически.

Бенни пинал его крошечными ножками и бил по лицу крошечными кулачками. Было больно, но Том терпел. Эта боль была доказательством, что они оба живы.

Еще живы.

Пока живы.

2

Бенни Имура спас своего брата Тома.

Маленький, полуторагодовалый, орущий Бенни.

Сначала из-за него они оба чуть не погибли, но потом он спас их обоих. Такой это странный и причудливый мир.

Его старший брат, на коленях, глубоко ушедший в переживание горя, не услышал звуков за спиной. Или, если услышал, его горе слило их с другими.

Он не отличил тихий вой, раздавшийся позади него, от того, что доносился из дома. Или от их отголосков внутри его головы.

Это был саундтрек нынешнего мира.

Но Бенни заметил разницу.

Он был почти младенцем. И все для него было необычно, все было ново. Он услышал этот вой, повернулся, чтобы посмотреть поверх дрожащего плеча брата, и увидел их.

Фигуры.

Отделились от ночной темноты.

Он узнал некоторые лица. Узнал людей, которые приходили к нему и улыбались. Людей, которые подбрасывали его в воздух, щекотали ему животик или трепали за щечки. Людей, которые корчили рожицы и смешили его.

Но не сейчас.

Сейчас никто из них не смеялся.

Они тянули к нему руки, но было непохоже, чтобы они собирались с ним играть. Или приласкать его.

Некоторые из этих рук были сломаны. На месте оторванных пальцев запеклась кровь. А в телах были дырки. В груди, в животах и в головах.

Их рты не улыбались. Люди скалили зубы, а зубы были красными.

Эти мысли даже не могли оформиться в голове Бенни, он не мог определить правильность и неправильность происходящего. Он мог только чувствовать. Чувствовать неправильность. Он услышал звуки голода. Стоны. Это не были счастливые звуки. Он сам бывал голоден много раз, и он знал. Именно поэтому он иногда кричал. Требуя бутылочку. Требуя чего-нибудь поесть.

Бенни знал всего лишь десяток слов.

В основном названия предметов. Несколько имен.

Он перестал плакать и попытался произнести одно из этих имен.

— То… то… то…

Большего он не мог. «Том» было слишком трудно. Не всегда, только иногда. Сейчас оно не помещалось в рот.

— То… то… то…

3

Том Имура удивился, что младший брат пытается сказать его имя.

Потому что он предупреждал об опасности.

Том не ожидал, что ребенок, такой маленький, способен предупреждать об опасности.

Способны ли младенцы так рассуждать?

Краем сознания Том отвлекся от главного и рассматривал новое для него явление, будто оно висело на стенке в музее. Изучал его. Обдумывал. Стоял перед ним в задумчивой позе. И все это за такую крохотную долю секунды, что она втиснулась бы между двумя звуками «то».

Том.

Вот что говорил Бенни.

Нет. Вот что Бенни кричал.

Том рывком поднялся на ноги.

Обернулся.

И увидел то, что видел Бенни.

Их.

Как их много.

Их.

Они выходили из темноты. Тянули к ним руки.

Выли.