Царствие Хаоса (сборник) - Сборник (2014)

Голодные. Очень голодные.

Среди них была миссис Эддисон, их соседка с другой стороны улицы. Она была доброй, только иногда вредничала. Любила поучать других женщин, как выращивать розы, хотя у самой розы — так себе.

У миссис Аддисон не было нижней губы.

Кто-то оторвал ее. Или…

Откусил?

Сразу же за ней шел Джон Чалкер. Промышленный химик. Он делал растворители для компании, торговавшей средствами для прочистки труб. Его одежда всегда пахла химией.

А теперь на нем вовсе не было одежды. Он был голый. Только шляпа на голове.

Почему он в шляпе и без одежды?

И повсюду были укусы. Большая часть его правой руки исчезла. Мясо болталось вокруг плечевой кости, как растянутая перчатка.

И маленькая девочка из семьи Хань. Люси? Лейси? Что-то вроде того.

Ей десять, может быть, одиннадцать лет.

У нее не было глаз.

Они приближались. Тянули к ним руки. Некоторые из этих рук были изрезаны и покусаны. Или оторваны полностью. Из ран не текла кровь.

Почему их раны не кровоточат?

Почему их проклятые раны не кровоточат?

— Нет, — сказал Том.

Даже на собственный слух его голос звучал как-то не так. Слишком спокойно. Слишком нормально.

Понятия спокойствия и нормальности умерли. Нет больше ничего нормального.

Или, может быть, все это — нормально? Теперь.

Но спокойствие? Нет, его больше нет. Кануло в Лету. Или… съедено.

Слово само вдруг пришло ему в голову, нежелательное и гадкое. Сияющее истиной. Отвратительное по своей точности.

— То… то… то…

Голос Бенни спокойным не был.

Он заставил Тома очнуться.

Разбил чары неподвижности.

Расколол что-то в его груди.

Следующее слово Тома не было спокойным. А может быть, оно и не было словом.

Оно начиналось как «Нет», но изменилось, деформировалось, расщепилось и разорвало его горло на выходе. Долгий вопль, такой же нескончаемый, как завывания бывших соседей. Но — выше, не монотонный. Не просто выражение потребности. Это было чистое отрицание, и он выпалил этим воплем в них, а все они шли к нему, царапая пальцами воздух. Желая его. И Бенни. Желая чего-нибудь теплого, живого.

Мяса.

Том почувствовал, что развернулся на месте, но сам не знал, как ему это удалось. Его мозг застыл. Его крик нарастал. Но тело развернулось.

И он побежал.

Он помчался.

Помчался изо всех сил.

Но они были всюду.

Темнота мерцала красными и синими огнями полицейских машин; вой сирен, словно крики баньши, разрывали ночь Калифорнии, но ни один полицейский не бежал к ним. Никто не спешил к ним на помощь.

Маленький мальчик у него на руках все кричал, и кричал, и кричал.

Бледные фигуры, покачиваясь, шли к нему из темноты. Некоторые из них — жертвы. Их раны еще кровоточили… все еще могли кровоточить. В их широко распахнутых глазах застыл шок и неверие. Но других было больше.

Других.

Чудовищ.

Кем бы они ни были.

Машина Тома стояла под фонарем, облитая оранжевым светом уличного фонаря. Он ехал домой из академии, и все его снаряжение лежало в багажнике. Его пистолет (курсантам не разрешалось носить его при себе до выпуска, который должен был быть завтра) и вещи из додзё[9]. Его меч. Несколько боевых палок.

Он замедлил шаг, оглядывая улицу вокруг себя, оценивая, лучший ли это способ.

Должен ли он рисковать? Может ли он рисковать?

Машина стояла в конце квартала. Ключи от нее есть, но улицы плотно заставлены пустыми машинами «Скорой помощи». Даже если он доберется до машины, сможет ли он выехать?

Да.

Нет.

Может быть.

Кварталом дальше горели дома. Дорогу преграждали пожарные машины и разбитые легковушки.

Но оружие.

Его оружие.

Оно лежит там, в багажнике.

Бенни кричал. Чудовища шаркали следом за ним.

«Иди! — сказала мама. — Возьми Бенни… Сбереги его. Иди!»

Просто… иди.