Анж Питу - Александр Дюма (1851)

Людовик, ошеломленный столь необычной сценой, отступил назад, чтобы убедиться, что сам он не спит и все происходящее ему не грезится, затем, словно математик, заинтересованный новым вариантом решения задачи, подошел к графине и взял ее за руку.

– Итак, графиня, выходит, это вы велели арестовать доктора Жильбера? – спросил он.

Несмотря на сон, графиня сделала последнее усилие: она вырвала у короля свою руку и громко воскликнула:

– Нет! Я не стану ничего говорить!

Король взглянул на Жильбера, словно спрашивая: чья воля восторжествовала, его или Андреа?

Жильбер улыбнулся.

– Так вы не станете говорить? – спросил он.

И, устремив взгляд на спящую женщину, он шагнул к креслу.

Андреа вздрогнула.

– Вы не станете говорить? – повторил он и сделал еще один шаг, сокращая расстояние между собой и графиней.

Все тело Андреа напряглось в последнем усилии.

– Ах, так вы не станете говорить? – произнес Жильбер и, став подле Андреа, протянул руку у нее над головой. – Значит, не станете?

Андреа забилась в судорогах.

– Осторожнее! – воскликнул Людовик XVI. – Осторожнее, вы ее убьете!

– Не беспокойтесь, государь, я воздействую лишь на душу. Душа ее сопротивляется, но скоро уступит.

Жильбер опустил руку ниже и приказал:

– Говорите!

Вытянув руки, Андреа ловила ртом воздух, словно какой-то насос выкачивал его из комнаты.

– Говорите! – повторил Жильбер и опустил руку еще ниже.

Казалось, мышцы молодой женщины вот-вот разорвутся. На губах у нее выступила пена, первая судорога эпилепсии сотрясла ее тело с головы до ног.

– Осторожнее, доктор! Осторожнее! – воскликнул король.

Однако тот, не слыша предупреждения, прикоснулся ладонью к голове графини и снова приказал:

– Говорите, я так хочу!

Почувствовав прикосновение его руки, Андреа испустила глубокий вздох, руки ее упали, откинутая назад голова свесилась на грудь, и из-под плотно сжатых век заструились обильные слезы.

– Господи! Господи! – прошептала она.

– Можете призывать Господа. Тот, кто действует именем господа, не страшится его.

– Ах, как я вас ненавижу! – пролепетала графиня.

– Пусть будет так, только говорите!

– Государь! Государь! – воскликнула Андреа. – Скажите ему, что он сжигает меня, разрывает на части, убивает!

– Говорите! – отрезал Жильбер и знаком показал королю, что тот может спрашивать.

– Итак, графиня, – заговорил тот, – человек, которого вы хотели арестовать и арестовали, и есть доктор Жильбер?

– Да.

– И тут нет никакой ошибки, никакого недоразумения?

– Нет.

– А что же шкатулка? – продолжал король.

– Ну, как же, – глухо проговорила графиня, – разве могла я оставить шкатулку у него в руках?

Жильбер и король переглянулись.

– И вы ее забрали? – спросил король.

– Велела забрать.

– Ну-ка, ну-ка, расскажите, – оживился король и, позабыв о приличиях, стал перед Андреа на колени. – Значит, вы велели ее забрать?

– Да.

– Откуда и каким образом?

– Я узнала, что Жильбер, который за последние шестнадцать лет дважды приезжал во Францию, намерен приехать в третий раз, причем навсегда.

– Но что же шкатулка? – перебил король.

– От начальника полиции господина де Крона я узнала, что в один из приездов Жильбер купил земли в окрестностях Виллер-Котре и что арендовавший эти земли крестьянин пользуется его полным доверием. Я догадалась, что шкатулка должна находиться у него.

– Как же вы догадались?

– Я посетила Месмера. Там я уснула и увидела ее во сне.

– И она была?..

– На первом этаже, в большом шкафу, спрятана под бельем.

– Превосходно! – воскликнул король. – Но дальше? Дальше? Говорите же!

– Я вернулась к господину де Крону, и тот по совету королевы дал мне одного из своих самых ловких людей.

– Как зовут этого человека? – спросил Жильбер.