Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Собаки с самого начала недоедали и содержались в плохих условиях. Всю зиму они питались галетами, которые больше подходят для домашних, чем для рабочих животных. Скотт был настолько далек от понимания их потребностей, что ему даже не пришло в голову обеспечить собакам, работающим в упряжке, питание, отличающееся от рациона декоративной собачки, и что их следовало вначале хорошенько откормить. Вместо этого в начале похода собакам внезапно вместо галет дали вяленую рыбу, что означало резкую, а потому вредную перемену в питании. Но и на этот раз они не получили жиров, необходимых животным, которые тратят много энергии в упряжке. Более того, вяленая рыба с момента доставки из Норвегии хранилась на «Дискавери» без присмотра целых восемнадцать месяцев. Она побывала в тропиках, подверглась воздействию тепла и влаги, условия ее хранения были неправильными, а потом ее погрузили в той же упаковке на сани. Неудивительно, что она оказалась гнилой. Вследствие этого собаки ослабели от сильного гастроэнтерита.

Вдобавок ко всем этим бедам Скотт пытался заставить их работать по графику, совпадающему с его собственным суровым ритмом. Он привык к самоистязанию. Но собаки работали в «импульсном» режиме и потому нуждались в частых передышках. Они не могли стабильно и безостановочно бежать час за часом. Скотт не чувствовал животных, вместе с которыми оказался в окружавших его непознанных снежных просторах: у него отсутствовала симпатия к собакам, не было восприимчивости к их нуждам. Он объявил войну природе, а природа, как станет ему известно позже, всегда побеждает.

Итак, собаки были голодными, усталыми, перегруженными и не желали работать. Под ударами бича они медленно двигались вперед, ярд за ярдом. В итоге людям пришлось впрячься самим, чтобы помочь животным.

Путешествие превратилось в настоящую мессу, участники которой взывали к небесам, пытаясь бороться с бесконечными неудачами и трудностями. Тридцать дней они двигались в ритме челнока: отвозили половину груза вперед, потом возвращались за второй половиной. Как сказал Скотт, это могло продолжаться «бесконечно». В тот раз они продвинулись к югу на смехотворное расстояние в 109 миль, но прошли при этом целых 327 миль за счет изнурительных путешествий вперед-назад по девять-десять часов в день.

Капризная, жалобная интонация записей в дневнике Скотта усиливается до крещендо, когда на полозья начинает налипать снег и собаки отказываются тащить сани. Кажется, что сама природа настроена против них. Снег был или слишком твердым, или слишком мягким. Солнце либо еле светило, либо безжалостно слепило. Хотя в целом Скотту феноменально везло с погодой – никаких буранов, слабый ветер, умеренный мороз и благоприятный ландшафт (по его же словам, «широкая белая равнина»), который просто идеально предназначен для лыж, саней и собак. Из дневника трудно понять, что Скотт становился первооткрывателем почти на каждом шагу. Только иногда проскальзывают незначительные подсказки. Так, 25 ноября Скотт написал, что они «наконец пересекли 80-ю параллель и вошли в область, которая на всех известных картах отмечена белым пятном».

10 декабря из-за неправильного питания и истощения умерла первая собака по кличке Снетчер. Скотт столкнулся с перспективой потерять всех животных. Его реквием по Снетчеру заключался в том, как вспоминали участники экспедиции, что он «лишил нас всякой надежды попасть в более высокие широты, [придется довольствоваться] тем, что мы уже достигли». Но причина заключалась не только в гибели собаки. Справа появились неизвестные горы, уходившие на юго-восток и преграждавшие им путь. Для их преодоления почти наверняка пришлось бы совершить восхождение на горную гряду, превосходившую высотой Альпы.