Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Скотт плохо подготовился к тому, чтобы справляться с тяготами полярного путешествия, не говоря уже о том, что его мучили несбывшиеся надежды. Нервы были расшатаны стрессом, возникшим в результате самоизоляции и пребывания в агрессивной среде, к которой он оказался не готов. Недовольство путешествием, вызванное массой причин – от раздражающе слепящего снега до ярости из-за невозможности управлять собаками, – Скотт испытывал с самого начала. Он не смог справиться со своими внутренними конфликтами.

Вскоре после начала похода во время приготовления пищи Шеклтон случайно прожег пол палатки. Скотт взорвался от ярости. Эти два человека были абсолютно несовместимы, трудности путешествия заставляли эмоции переливаться через край, и любого пустяка оказывалось достаточно для того, чтобы спровоцировать настоящий взрыв.

Приглашение Шеклтона в этот поход уже само по себе стало большой глупостью. Они со Скоттом не должны были оказаться в одной экспедиции, не говоря уже о необходимости делить одну палатку. Давний скрытый конфликт рвался наружу.

Однажды утром, когда Уилсон и Шеклтон укладывали вещи в сани, Скотт внезапно в бешенстве закричал:

– Идите сюда, чертовы идиоты!

Они подошли к нему, и Уилсон тихо спросил:

– Вы обратились ко мне?

– Нет, – ответил Скотт.

– Тогда, должно быть, ко мне? – поинтересовался Шеклтон.

Ответа не последовало.

– Так вот, – продолжил Шеклтон, – ты – самый большой чертов идиот из всех, и каждый раз, когда ты посмеешь так говорить со мной, получишь то же самое в ответ!

Это был почти неизбежный мятеж. Если бы все зависело только от Скотта (или Шеклтона), их путешествие закончилось бы уже в тот самый момент. Именно Уилсон с общего согласия стал моральным лидером похода, заставил их забыть о противоречиях и убедил двигаться дальше – но вовсе не потому, что так уж хотел этого.

В своем дневнике он написал: «Этот утомительный поход на юг нужен лишь для того, чтобы побить рекорд самой южной точки». Данная запись свидетельствует, что первую вспышку энтузиазма сменило совершенно иное мнение. Однако Уилсон чувствовал, что повернуть назад так рано, да еще и по такой причине будет ужасным позором, от которого пострадает вся экспедиция.

Выживание в экстремальных условиях зависит от здравого смысла и интуиции.

Конфликт, подавленный или нет, вредит и тому и другому. Он становится приглашением к несчастью. Любые опасности полярной экспедиции меркли перед напряженными отношениями участников партии и недостатками личности Скотта. Как любил говорить Амундсен, люди – это неизвестная переменная Антарктики.

Исключительно хорошая погода и солнце были на руку Скотту. Он воспринимал это почти как свое право и закономерность. В сумбурных планах, которые строились каждый день буквально на ходу, он предполагал, что лучшие из возможных погодные условия будут сохраняться и путь экспедиции останется таким же безопасным. Это говорит о безрассудстве и неумении принимать решения в условиях стресса – качествах, которые когда-то разглядели его флотские командиры. Скотт был слеп ко всему, кроме рекордной южной точки. Жизни всех троих – Скотта, Шеклтона и Уилсона – зависели от его готовности в нужный момент повернуть назад, поэтому требовалось постоянно контролировать упрямого человека, переставшего мыслить рационально. Начиная с 80° южной широты это бремя, помимо необходимости сохранять мир между Скоттом и Шеклтоном, также легло на Уилсона.

Когда умер Снетчер, его в качестве эксперимента скормили другим собакам и увидели (как в свое время Нансен), что те действительно едят сородичей, и тогда Скотт решил выгрузить часть поклажи, чтобы

двигаться дальше на юг с месячным запасом провизии, без еды для собак, предоставив им питаться друг другом… У меня есть надежда, что на такой диете они будут работать лучше…