Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

И еще прошу у Вас прощения за то, что я сделал. Да искупят предстоящие мне испытания все, в чем я перед Вами виноват.

С огромным уважением, Руаль Амундсен

Возможно, это письмо было самым трудным из того, что Амундсен когда-либо делал в своей жизни. Чего оно ему стоило, можно отчасти понять по его орфографии – и без того своеобразная, здесь она стала просто ужасной.

Ведь Амундсен не был бесчувственным монстром. За его непробиваемым панцирем, за цепким взглядом глаз, сверкавших на невозмутимом лице, изрезанном морщинами, иногда чувствовалось что-то невероятно ранимое. И теперь он, больше всего на свете боявшийся предательства, умевший прощать все, кроме нелояльности, ощущал, что сам предал кого-то.

Письмо Нансену требовалось вручить максимально тактично, и Амундсен согласился со (справедливым) мнением Хелланда-Хансена, который сказал, что сам лучше всего подойдет для этой незавидной роли. Теперь Амундсен объяснял в письме своему добровольному помощнику, что попросил Леона все организовать

следующим образом: Вы передадите письмо Нансену, и еще одно, аналогичного содержания, Леон передаст королю. Таким образом, они получат мои сообщения одновременно. Для меня многое значит то, что это будет сделано.

Пожалуйста, сделайте все, что можно, чтобы пригасить эмоции. Поначалу они будут бурными – могу себе представить, но со временем утихнут-.

Это было самое трудное бремя. Теперь он с явным облегчением приступил к остальным письмам, которые попадут к своим адресатам лишь после того, как новость распространится, и поэтому должны быть написаны уже в виде комментариев к ней. Профессору Ахелю Стину из Метеорологического института Христиании, помогавшему Амундсену в подготовке к плаванию по Северо-Западному проходу, он написал иронично:

Не буду утомлять Вас вопросом о том, что Вы думаете о моих способностях обманщика. Черт возьми, если нужно быть акробатом, придется стиснуть зубы и стать им. Ничего хуже этого отклонения от курса можете не ждать. В данном случае мне пришлось все поставить на карту.

Он написал письма Ахелю Хейбергу, Дону Педро Кристоферсену и, наконец, Даугаард-Йенсену, которого в очередной раз благодарил за предоставленных собак, «самых сильных и прекрасных из всех возможных».

На Мадейре экипажу должны были объявить о том, куда на самом деле направляется корабль. Затем людей нужно было убедить отправиться с ним в плавание на юг. Амундсен знал, что здесь присутствует элемент азартной игры.

Он был хорошим психологом, все время наблюдал за своими людьми, искал их слабые места. После двух месяцев сосуществования в ограниченном пространстве корабля он начал узнавать их сильные и слабые стороны и то, на кого можно было положиться, а на кого – нет.

Амундсен был уверен, что его моральных сил наверняка хватит, чтобы почти всех на борту убедить плыть с ним дальше. Но был один человек, который мог в равной степени либо испортить ему игру, либо помочь выиграть битву со Скоттом за полюс: Сверре Хассель, возница собачьей упряжки.

Амундсен видел, что Хассель был именно тем человеком, который, если вести себя с ним неправильно, мог легко перехватить психологическое лидерство, особенно в критический момент. Он вполне способен убедить остальных членов команды отказаться от дальнейшего плавания, особенно если почувствует себя одураченным. В конце концов, Амундсен виртуозно решил эту проблему, открывшись ему незадолго до прибытия на Мадейру с одним условием – никому не говорить об их тайне. Хассель был польщен оказанным ему доверием. Он не увидел ничего предосудительного в хитрости Амундсена, по крайней мере, теперь, когда сам оказался в нее вовлечен. И согласился отправиться с Амундсеном на юг.

Итак, Амундсен сделал все, что мог. Все лидеры – реальные и потенциальные – оказались на его стороне. Остальное воистину было в руках Божьих-.