Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

План транспортировки, предложенный Скоттом, предусматривал последовательное возвращение партий назад по мере закладки ими своих грузов в промежуточные склады или естественного сокращения этих грузов в результате потребления. Это избавляло от необходимости их дальнейшей перевозки. Первая из таких партий в составе Дея и Хупера повернула назад 24 ноября в точке 81°15′, в 525 милях от полюса.

С ними передали письмо, которое Скотт написал Симпсону, теперь командовавшему на мысе Эванс. В нем содержался новый приказ относительно Мирса и его собак.

Хотя Скотт упорно продолжал пестовать свою иррациональную, почти параноидальную неприязнь к собакам, сейчас он фактически доверил им свою жизнь. Он специально сделал недостаточные запасы в промежуточных складах для возвращения полярной партии, считая, что собаки вернутся раньше, и теперь продуктов не хватало. Его план требовал доставки продуктов и топлива на «Склад одной тонны» и дальше по маршруту в срок до 1 марта. От этих грузов зависело безопасное возвращение экспедиции Скотта.

В то же время от Мирса требовалось отправиться с собачьими упряжками дальше на юг, отвезти туда фураж для пони, а затем спешно вернуться на мыс Эванс, чтобы успеть выполнить свою жизненно важную миссию и заодно помочь разгрузить корабль, когда он придет. В любом случае это была сложная и плохо спланированная процедура, вызвавшая неприкрытое презрение самого Мирса.

Эффективность собак и тревожные мысли о возможностях Амундсена заставили Скотта принять внезапное решение: взять упряжки с собой гораздо дальше по маршруту, чем изначально предполагалось. Они могли, как Скотт написал Симпсону,

вернуться позднее, оказаться неготовыми к дальнейшей работе или вовсе погибнуть. Поэтому не забудьте, что [запасы] должны быть [доставлены] в любом случае.

Таким образом, и без того слабая схема возвращения претерпела еще одно безответственное вмешательство. Кроме того, такое решение возлагало несправедливо большую ответственность на Симпсона. Подобные приказы, как он невозмутимо написал месяц спустя, получив это письмо, «предлагали мне решить проблему закладки дополнительных запасов на “Складе одной тонны”».

Дей и Хупер вместе с письмом Симпсону забрали с собой двух бесполезных собак, в том числе вожака упряжки Мирса с русской кличкой Старик, по непонятной причине объявившего забастовку. В забавном комментарии, который многое говорит о тайных мыслях писавшего, Боуэрс отметил, что

старик… отличный вожак и самый умный из всех собак. И вот что я думаю о его отказе работать. Возможно, он пришел к заключению, что не знает, где именно оказался, а поскольку мы продолжаем удаляться от дома, он решил вернуться обратно.

Есть героизм такого типа, за который не дают медалей, потому что о нем не принято говорить: это те случаи, когда подчиненный мужественно следует за лидером, зная, что тот ведет его к гибели. Собаки к таким героям не относятся.

Знакомые ориентиры один за другим таяли за горизонтом, последней исчезла гора Эребус со своим дымным плюмажем, а долгий поход вдоль Барьера все продолжался. Это была печальная сага. Люди и пони тонули в снегу по колено: первые – потому что шли пешком, хотя их лыжи лежали без толку в санях; лошади – поскольку природа, создавая их, не предполагала, что они окажутся в таких условиях, – копыта пони пробивали наст.

Но тяжелее всего был не физический, а моральный груз. Внутреннее состояние людей, с трудом передвигавшихся по бесконечной ледяной пустыне, в полной мере соответствовало настроению Скотта. Психологическое напряжение было напрямую связано с тем, что люди противопоставляли себя среде, в которой оказались. Даже пейзажи Уилсона, обуреваемого романтическим служением в стиле Святого Франциска и при любой возможности делавшего зарисовки, казались какими-то холодными и отчужденными. Но было кое-что еще.