Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Близкие Оутса вели себя очень сдержанно. Госпожа Оутс так и не смогла простить Скотта. Она вела себя как мать жертвы, а не героя. Она отказалась от приглашения в Букингемский дворец, чтобы принять посмертно присвоенную ее сыну «Полярную медаль». В стремлении узнать правду она расспрашивала вернувшихся членов экспедиции обо всех деталях. Она собрала подробные доказательства неуравновешенного поведения Скотта. Она записала слова Мирса, сказанные ей: «Всегда было много проблем и несчастий… и хуже всего то, что категорически запрещалось выйти из строя». И Аткинсон, и Эванс заявили в один голос: ее сын сожалел о том, что присоединился к экспедиции. Еще больше усугубило положение то, что ей написал подполковник Фрайер, старый командир ее сына, никогда не доверявший Скотту из-за слухов о его характере. Он рассказал, что пытался отговорить Оутса от участия в этой экспедиции так, «будто он был моим младшим братом». Разобравшись в этом деле для того, чтобы узнать горькую правду, госпожа Оутс тем не менее публично согласилась с трактовкой поведения своего сына в рамках официально принятой легенды. А «Тедди» Эванс написал ей слишком знакомые слова: «Нельзя рассматривать факты отдельно друг от друга, если это отражается на организации в целом».

В соборах Англии продолжались печальные памятные службы. Одна из типичных проповедей, прочитанная в церкви на территории доков военно-морского флота в Девонпорте, восхваляла Оутса и его товарищей за «напоминание всем нам… о славном самопожертвовании, о благословенном поражении». Со всех сторон звучало обильное пустословие на тему способности «вырвать победу из клыков смерти». Оутс был совершенно другим человеком, слишком прямым и рациональным. В его поступке было что-то очень символическое: аристократ, ищущий смерти, потому что ему нигде нет больше места; оставался только один выход.

Эта проповедь больше подходила для Скотта. Его поступки и особенно его литературный стиль в полной мере отвечали духу соотечественников. Он олицетворял славное поражение, которое к этому моменту стало британским идеалом. Такой герой идеально соответствовал нации, находившейся в упадке.

Было предпринято очень мало попыток проанализировать причины несчастья. Наиболее удобным выходом из положения стала возможность назвать катастрофу добродетелью и загримировать некомпетентность под героизм. Невзирая на реальные ошеломляющие свидетельства, «Лондон Дейли Кроникл» писала, что «экспедиция капитана Скотта, несомненно, была экипирована лучше всех тех, кто когда-либо исследовал антарктический континент». «Таймс» привычно занималась софистикой: «Давайте выкинем из головы все слухи… о “расе”, циркулирующие в определенных кругах», – призывала она, добавляя, что истинная ценность этой антарктической экспедиции в том, что она была

духовной и поэтому поистине национальной. Она стала доказательством того, что в эпоху унылого материализма еще находятся люди, готовые встретиться с трудностями, рискнуть и даже умереть ради идеи… Это характер людей, которые строили империи, и, пока он жив в нас, мы сможем сохранить империю, построенную нашими отцами.

Глава 35

Последнее приключение

Амундсен находился в Мэдисоне (штат Висконсин), когда узнал эти новости. «Я бы с радостью отказался от всей славы или денег, если бы тем самым помог Скотту избежать ужасной смерти», – сказал он журналисту.

На следующий день в Чикаго другой ожидавший Амундсена журналист описал, как он

скорбно смотрел на фотографию и безуспешно пытался скрыть свои эмоции… «Ужасно, ужасно», – восклицал Амундсен, нервно вышагивая по комнате из угла в угол… «Не могу спокойно читать последнее сообщение Скотта… и подумать только, – [добавил он], понизив голос, – эти отважные люди умирали там во льдах, а я в Австралии, в тепле и комфорте читал лекции».