Смотреть и видеть - Эми Герман (2015)

Эта картина, «Ключ к грезам», является частью серии, в которой Магритт исследует природу представления. Из четырех рисунков три подписаны неверно; правильно подписан только рисунок в нижнем правом углу. Сумка подписана «небо»; нож – «птица», лист – «стол» и только губка – это «губка». Противопоставление образов и слов, особенно представленное в стиле картинок из азбуки, заставляет нас сделать паузу. Мы вынуждены посмотреть еще раз и переосмыслить увиденное.

Теперь давайте говорить. Возьмите предложения, которые вы записали, и прочтите их кому-нибудь вслух. Не показывайте саму картину, так как зачастую именно в этом и заключается общение: мы описываем то, что видим, человеку, который этого видеть не может. Это простая, но ценная практика по вербализации полученных нами данных.

Чтобы проверить, насколько хорошо вы изложили объективные факты, попросите вашего партнера нарисовать картину, основываясь только на вашем описании. Если вы обнаружите, что не включили достаточно информации для ее воспроизведения, вернитесь назад и составьте другое описание, которое передает информацию более точно.

Важность редактирования: почему сказать слишком много так же плохо, как не сказать вообще ничего

Эти два слова в предыдущем абзаце – «вернитесь назад» – представляют собой третий и, возможно, самый важный этап как в искусстве, так и в коммуникации: редактирование.

Искусство – это не просто нанесение краски на холст, часто это не меньше работы по ее удалению. Терезита Фернандез советовала молодым художникам «Проводите чистку регулярно. Уничтожение тесно связано с созиданием». Сотрудник Массачусетского технологического института Мария Попова назвала этот совет «облагораживающим моральным компасом для того, чтобы стать достойным человеком в любых сферах жизни»[284].

Художник Ян Франк, известный своими замысловатыми рисунками тушью и массивными, современными картинами на фанере, также соглашался с этим. Его цель: «положить на поверхность как можно меньше краски»[285]. «Чем сложнее становится картина, – говорит он, – тем больше она мне не нравится». Как он понимает, что картина закончена? «Когда у меня появляется ощущение, что еще один мазок будет чересчур».

Редактирование подразумевает понимание, когда нужно остановиться и когда лучшее – враг хорошего. Когда я писала эту главу, то думала о знаменитой фотографии Ральфа Штайнера 1930 года (рис. 43). На снимке запечатлено пустое плетеное кресло-качалка, отбрасывающее тень на крыльцо[286]. Изображение простое, но эффектное: узорчатая тень резко контрастирует с прямыми линиями стены, пола, ставней и колонны. Мы не ожидаем, что пустое кресло-качалка может что-то рассказать, но так оно и есть. Оно рассказывает о красноречии пустоты, о романтике ушедшей эпохи. Присутствие человека разрушило бы очарование в прямом и переносном смысле – мы бы попросту не увидели восхитительную спинку кресла.