Ваша до рассвета - Медейрос Тереза

– Когда–нибудь ты меня просто убьешь, – упрекнул он пса, с помощью ветки восстанавливая равновесие.

Он продолжил путь к дому, слыша, как собака носится вокруг него, отчаянно лая и делая каждый его шаг потенциально опасным.

– Что ты пытаешься сделать, Сэм? Разбудить покоящихся на кладбище?

Вместо ответа собака вцепилась зубами в кончик ветки и чуть не вырвала ее из руки Габриэля. Тот попытался освободить свою – трость, но собака не сдавалась. Пес крепко сжимал палку зубами, так что они глубоко погрузились в дерево, и издавал глухое горловое рычание.

Сердито выругавшись, Габриэль опустился на колени в мокрую от росы траву. Но вместо того, чтобы прыгнуть в руки хозяина, как тот ожидал, колли вцепился зубами в уже порванный рукав Габриэля и потащил его, чередуя рычание и скулеж.

– Ради Бога, в чем дело? – Габриэль попытался обхватить собаку руками, но Сэм не дался, трясясь и брыкаясь, словно был диким зверем.

Габриэль нахмурился. Маленький колли терпеть не мог оказываться на улице после наступления темноты. К этому времени он обычно уже сворачивался клубочком на подушке Габриэля и довольно храпел. Почему он внезапно решил пойти в лес в полном одиночестве, да еще ночью? Какие у него могли быть причины?

Тихий и вкрадчивый внутренний голос Габриэля замкнул кольцо рассуждений и привел его к несомненной истине. Сэм мог оказаться ночью в лесу, только если бы сопровождал кого–то. Кого–то, кто мог пойти на поиски Габриэля. Например, Саманту.

Игнорируя то, что пес неистово брыкается в его руках, Габриэль принюхался к собачьему меху. Достаточно сильный и безошибочный аромат лимонной вербены ощущался в его шелковистой шкуре. Но бодрящую свежесть аромата почти поглотил другой, горьковатый и мрачный.

Это был запах дыма.

Габриэль резко встал, принюхиваясь к воздуху. Кто–нибудь другой, возможно, отнес бы намек на запах пепла к дыму, струящемуся по дымоходу. Но легкие Габриэля этот запах заполнил темной пеленой страха.

Собака выскользнула от его рук. Отчаянно тявкая, Сэм промчался на несколько футов в лес, затем бросился назад под ноги Габриэля, словно прося следовать за ним.

Габриэль стоял, разрываясь между домом и лесом. Ему нужна была подмога, но он нужен был Саманте, и он даже не мог оценить, сколько времени потерял, пытаясь понять сигналы собаки.

В конце концов, он повернулся, как он надеялся, в направлении дома и проревел во всю мощь своих легких:

– Пожар! Пожар! – Он мог поклясться, что слышит звук открывающейся двери и испуганный женский голос, но у него не было времени задерживаться и проверять.

– Веди меня к ней, Сэм! Веди! – скомандовал он, следуя за неистовым собачьим лаем.

Не нуждаясь в дальнейших поощрениях, Сэм рванулся в лес. Габриэль шел за ним, круша все на своем пути и размахивая веткой–тростью как мечом.

* * * 

Не обращая внимания на колючую ежевику и жалящие удары веток в лицо, Габриэль ломился через лес так, словно был диким зверем. Он не раз падал, спотыкаясь о гнилые стволы упавших деревьев и торчащие из земли корни. Но тут же вставал и продолжал идти, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы прислушаться к звенящему лаю Сэма.

Если он слишком отставал, то собака возвращалась к нему, словно желая удостовериться, что он все еще идет за ней. С каждым шагом Габриэля запах дыма становился все сильнее.

После изнуряющего рывка через подлесок он вдруг вышел на открытое место и остановился. Он поднял голову, прислушиваясь, но до него донеслись только мирные звуки ночного леса. Борясь с паникой, он сосредоточился сильнее и, наконец, поймал лай Сэма – отдаленный, но все–таки слышимый. Габриэль пошел в его направлении, одержимый желанием найти Саманту, прежде чем собаке придется снова возвращаться к нему.