Фавориты Фортуны - Колин Маккалоу (1993)

Знамения были не очень благоприятными, хотя ничего страшного новые консулы не увидели в ночь бдения на Капитолийском холме. Плохим знаком можно было счесть утрату, которая бросалась в глаза каждому. Там, где в течение пятисот лет на самом верху Капитолийского холма стоял огромный храм Юпитера Всеблагого Всесильного, теперь чернели развалины. В шестой день квинтилия прошлого года в доме Великого Бога возник пожар. Он бушевал семь дней. Не уцелело ничего. Ничего. Потому что в этом древнем храме каменным был только фундамент. Массивные цилиндрические секции его простых дорических колонн были деревянные, равно как и стены, и балки, и внутренняя обшивка. Лишь огромный размер и массивность, редкая и дорогостоящая покраска, великолепные настенные росписи и обильная позолота делали его надлежащим жилищем для Юпитера Всеблагого Всесильного, который обитал только в этом месте; идея, что верховный бог Юпитер восседает на вершине самой высокой горы – подобно греческому Зевсу, – была неприемлема для римлянина или италика.

Когда пепел остыл достаточно, чтобы жрецы смогли осмотреть место, всех охватило отчаяние. От гигантской терракотовой статуи бога, сделанной этрусским скульптором Вулкой еще в те времена, когда царем Рима был Тарквиний Древний, не осталось и следа. Статуи богинь из слоновой кости – супруги Юпитера Юноны и его дочери Минервы – тоже исчезли. И незаконно находившиеся там мрачные статуи Термина, римского бога границ и межей, и Ювенты, богини юности, которые отказались покинуть Капитолий, когда царь Тарквиний начал возводить храм Юпитера Всеблагого Всесильного, – все они погибли. Сгинули в пламени бесценные восковые дощечки с записанными на них древними, исконными законами, а также Книги Сивиллы и много других пророческих писаний, к которым Рим обращался за помощью и руководством в тяжелые времена. Бесчисленные сокровища, изготовленные из золота и серебра, расплавились. Погибла даже статуя Победы из цельного золота, подаренная Гиероном Сиракузским после сражения у Тразименского озера, и другая массивная статуя Победы, из позолоченной бронзы в колеснице, запряженной парой коней. Бесформенные комки сплавов, найденные среди развалин, были собраны и отданы кузнецам для переплавки и очистки. Но слитки, которые выплавили кузнецы (и которые отправились в казну, расположенную под храмом Сатурна, до того времени, когда их снова отдадут художникам), не могли заменить бессмертные работы первых скульпторов – греческого ваятеля Праксителя, скульптора и литейщика Мирона, Стронгилиона, Поликлета, Скопаса и Лисиппа. Искусство и история исчезли в пламени вместе с земным домом Юпитера Всеблагого Всесильного.

Соседние храмы тоже подверглись разрушительному действию огня, особенно храм Опы, богини плодородия и урожая, таинственной хранительницы благосостояния Рима, не имеющей обличья. Храм надлежало восстановить и повторно освятить – настолько он обгорел. Храм Фидес тоже сильно пострадал. Жар от близкого огня обуглил все договоры, записанные на его внутренних стенах, а также матерчатую повязку на правой руке статуи, которую считали – только считали! – воплощением Фидес. Другое затронутое пожаром здание было новым, из мрамора, и поэтому предстояло лишь заново покрасить его. Это был храм Чести и Доблести, воздвигнутый Гаем Марием. Туда он поместил свои военные трофеи, награды и подношения Риму. Каждого римлянина тревожил сокровенный для Рима смысл нанесенного ущерба. Юпитер Всеблагой являлся божественным правителем Рима; Опа представляла собой воплощение общественного благополучия; Фидес – дух верности; а Честь и Доблесть – две главные черты воинской славы Рима. Таким образом, всякий римлянин спрашивал себя: был ли пожар знаком того, что дни величия Рима сочтены? Был ли пожар знаком того, что с Римом покончено?