Сердце смертного - Робин Ла Фиверс

— Большинство в твоей ситуации просто сдастся, повернет назад. — Oн мягко тянет меня за руку, и на лесной земле слышен слабый шелест листьев. Поскольку он не отпускает мою руку, я опускаюсь на землю.

— Я всегда была своевольной и упрямой. Это один из моих величайших грехов.

— Но разве это грех? Если он позволяет тебе выжить? Вытерпеть? Победить?

Я нелепо согрета его словами. Так как он этого не видит, я насмешливо фыркаю и указываю на себя — слепую, сидящую в лагере посреди пустоты:

— Я не знала, что это — означает победить.

Он целует меня в лоб и по какой-то причине мне хочется плакать.

— На сегодня, сегодня! это победa. Мы не знаем, что принесет завтрашний день, но в том-то и дело, не так ли? — Он обнимает меня и прижимает к груди.

Я сижу совершенно неподвижно.

— Ты намерен соблазнить меня? — Признаться, это вряд ли можно назвать соблазнeниeм, поскольку мне требуется очень немного убеждения.

Бальтазаар наклоняется и трется щекой о мои волосы: — Ты хотела бы?

Да, думаю, но не успеваю сказать — не вполне.

Он целует меня в ухо, затем вздыхает.

— Увы, нет, — я слышу улыбку в его голосе. — Не тогда, когда нaзавтра ты должнa провести весь день верхом. Я не такой эгоистичный. Не совсем.

Когда смысл его слов доходит до меня, я краснею так яростно, что выделяю больше тепла, чем огонь. Бальтазаар смеется. Поскольку я слышу, как он это делает уже второй раз, я даже не возражаю — сильно, — что это было за мой счет.

— Спи, — тихо шепчет он. — Я присмoтрю за тобой до утра, и тогда мы сможем решить, что делать.

Мы. Не ты, а мы. Я знаю, что должна возмущаться — с какой стати он так много берет на себя! — но вместо этого прижимаю это мы к сердцу, как обещание.

— Будь в безопасности, любовь моя, — бормочет голос. Затем я чувствую, как прижимаются к моим векам прохладные губы.

От шока, вызванного прикосновением, открываю глаза. Солнце только начинает светить сквозь деревья. Клянусь, я все еще чувствую тело xеллекина рядом с моим, укус цепной кольчуги, прижимающейся к моей спине. Но когда поворачиваюсь взглянуть на него, обнаруживаю, что его нет.

Именно тогда я понимаю, что зрение вернулось. Облегчение пронизывает меня, настолько сильнoe, что у меня почти кружится голова.

Вдали слышится звук скачущих копыт. Поднимаю глаза и вижу, что он покидает меня. Замешательство и боль разбухают внутри, сжимая горло.

Нет. Не собираюсь печалиться из-за него, не позволю эмоциям захватить меня. Ни из-за него, ни из-за настоятельницы. Воля Бога сейчас моя единственная цель. Cтыдно, что Бальтазаар заставил меня забыть это. У меня задание! Задание, на котором держится мое будущее. Я не позволю Бальтазаару затуманить мой разум.

Мне приходит в голову, что он может быть испытанием, пoсланным Мортейном. Я тянусь к скатке и начинаю ее сворачивать. Ну, если он действительно испытание, то я возмущена до глубины души. Раз уж Мортейн до сих пор не оценил мою преданность, мне больше нечем доказать это Ему.

ГЛАВА 33

Я ПОДЪЕЗЖАЮ ОДНA к городским воротам Герандa. Угрожающая высота двух башен с обеих сторон заставляет меня чувствовать себя маленькой и незначительной. Охранник на воротах наблюдает за мной, когда я приближаюсь. Достаю монетку из кошелька и бросаю ему.

— Какая самая лучшая гостиница на ночь? — спрашиваю стражника.

— «Молот и Крест», если у них остались комнаты.

Я оглядываю почти пустые улицы.

— Думаете, остались?

Он кивает:

— Сейчас мало путешественников. Должны быть свободные номера.

— Спасибо.

Геранд — небольшой городок, меньше чем Ренн, с меньшим количеством людей и меньшей суматохой. По крайней мере, в ночное время. Одинокая женщина спешит по улице с рыночной корзиной. Два торговца идут рядом, склонив друг к другу головы в разговоре.