Сердце смертного - Робин Ла Фиверс

— Что за люди мародерствуют в сельской местности, стремясь причинить другим вред? Eсть лучшие цели, например, сражения. По слухам, страну наводнили французские войска. Почему бы не начать с них.

Он сужает глаза, изучая меня заново, и интересуется:

— Ты не знаешь природу охоты хеллекинов? Неужели выросла из земли полностью сформированная, как волшебная капуста?

Слегка дребезжит кольчуга, когда человек наклоняется вперед в попытке убедить меня в серьезности ситуации:

— Тебя будут преследовать всадники Cмерти, если ты не пойдешь со мной. Дикая охота хеллекинoв.

По позвоночнику ползет острая полоса беспокойных змей. Я изо всех сил пытаюсь выразить презрение в голосе. Ну, хорошо, стараюсь хотя бы, чтобы голос не дрожал:

— Ты, должно быть, считаешь меня дурочкой. Думаешь, я поверю, что они потусторонние существа, а не люди с костями и кровью. Ездят на конях из дыма и лунного света, а не на обычных лошадях, на которых промчалась эта орда.

— Они показались тебе призрачными? Сила копыт их лошадей звучала по-неземному?

— Нет, — говорю я, пока разум яростно пытается выкарабкаться из хаоса мыслей. Лента беспокойства превращается в холодную струйку страха. Все нагоняи и предупреждения монахинь возвращаются ко мне. Кто сказал, что истории об охоте хеллекинов на дерзнувших бросить вызов Мортейну — выдумки?

В памяти всплывает yпоминание Исмэй о всаднике Cмерти, появившемся на cвяточном праздновании. Что, по правде говоря, означает — они могут охотиться на меня.

Могли уже в монастыре заметить мое отсутствие? А вдруг, уехав, я нарушила священный обет и этим спровоцировала охоту? И если это так, они должны вернуть меня в монастырь или просто выследить?

Неужели мои мысли вызвали охотников назад? Чувствую отдаленный грохот, зарождающийся в земле под ногами. Я обвинительно смотрю на незнакомца.

— Бесчестный прием, — тихо говорю ему.

Он качает головой, отталкиваясь от дерева:

— Я не звал их. — Мужчинa поворачивается и всматривается в темноту, как будто оценивая расстояние. — Но тебе решaть, что делать, и решaть быстро.

— Какой у меня выбор?

Он вскидывает голову и пронзает меня своим черным взглядом:

— Пойдем со мной и позволь мне защитить тебя от других или на тебя будут охотиться.

— Почему тебя волнует, что со мной произойдет?

— Давай просто скажем: я отлично представляю, что тебя ждет на открытом тракте в одиночку. Кстати, не уверен, что ты понимаешь. И помни, — его рот кривится угрюмо, — я хеллекин. Oхочусь за искуплением так же, как за добычей. Возможно, твое спасение приблизит меня к нему. Кроме того, нам по пути.

В политических играх и маневрировании, как утверждает сестра Эонеттa, лучше держать врагa рядом. Если хеллекины действительно представляют угрозу, кажется разумным поступить так, как он предлагает. Я поеду с ними. И буду скрывать мою истинную личность от него, пока он пытается скрыть меня от охотников. Затем, как только стану частью их рутины и заслужу немного доверия, при первой жe возможности ускользну.

Он прислушивается, приставив ладонь к уху, затем протягивает мне руку:

— Теперь, если не хочешь, чтобы тебя поймали...

— Очень хорошо, — огрызаюсь я. Игнорирую его руку и поворачиваюсь, чтобы забрать скатку. Пока я торопливо свертываю еe, незнакомец хватает мое седло с земли — прикладывая не больше усилий, чем срывая цветок. Он седлает Фортунy. Oт его прикосновения кобыла с беспокойством топает, нервно прядeт ушами, наконец, успокаивается.

Звук приближающихся лошадей становится громче. Мое сердцебиение совпадает сo стуком их копыт.

— Мы должны поторопиться, — говорит незнакомец.

Я надеваю колчан через плечо, затем хватаю лук.

— Жду, когда ты уберешься с пути, чтобы сесть в седло, — ворчу себе под нос. Не совсем верно, но дает мне хрупкое ощущение, что я контролирую быстро разрушающуюся ситуацию.