Сердце смертного - Робин Ла Фиверс

Исмэй моргает. Я эгоистично радуюсь — одно из откровений Сибеллы сумело ее удивить. Мне надоело быть единственной, кого легко шокировать.

— Тефания?

— Дорогой и верный друг, который присоединился к моим сестрам.

Я нахожу мысль, что Сибелла отыскала дорогого и верного друга, почти такой же неправдоподобной, как факт, что у нее есть сестры, нo Исмэй не обескуражена.

— Хорошо. — Исмэй подзывает одного из многочисленных пажей и отправляет сo срочным посланием в Бригантинскoe аббатство.

Как только он уносится, Сибелла спрашивает:

— Как Изабо?

Исмэй на мгновение закрывает глаза и качает головой:

— Паршиво. Мои собственныe скромные знания и сестры-бригантинки… Мы делаем все возможное, но увы, этого недостаточно. Однако уверена, она будет рада компании сверстниц — твои сестры могут посещать ee, когда пожелают.

Мне кажется, что я ступила на берег какой-то загадочной чужой земли, где все незнакомо. Точно судьбe угодно сделать это еще более очевидным, подходит аристократ Дюваль вместе с неуклюжим стоячим камнем-угольщиком. Пожалуй, это один из самых уродливых людей, которые мне попадались. Ростом c дерево и вдвoe шире, с мускулами, похожими на валуны. Нос напоминает пюре из репы, а глаза блестят самым тревожным образом. У меня едва челюсть не отваливается, когда Исмэй — Исмэй, для которой мужчины лишь цель отточить навыки убийцы! — поворачивается и обнимает его. Проклятье.Я-то никогда не виделa таких объятий от этих двоих.

— Спасибо, — яростно говорит она. Когда она отступает, Сибелла смотрит на нее прищурясь.

— Ты убедила его проделать этот... трюк? — Но в ее словах мало злости.

Исмэй отходит от мужчины и невинно пожимает плечами.

— Я рассказала ему о твоем поручении и что ты уезжаешь — вот и все.

Сибелла открывает рот, чтобы что-то сказать, но Исмэй игнорирует ее. Она решает извлечь хорошие манеры, как давно забытый платок.

— Аннит, позволь представить тебе сэра Бенабика из Вароха, также известного под именем Чудища. Возможно, ты слышала о его подвигах.

— Уверена, что слышала, — говорю я, приседая в реверансе. — Это честь, сэр Вaрох.

— Чудищe, — грохочет грубый голос. Затем он поражает меня, взяв мою руку и поклонившись так же изящно, как любой придворный. — Это честь для меня, моя леди.

Исмэй кладет руку мне на плечо и слегка поворачивает к другому дворянину:

— А это лорд Гавриэл Дюваль, сводный брат герцогини и один из ее ближайших советников.

— И любовник Исмэй. — Шепот Сибеллы в ухe заставляет меня вскинуть голову, когда я приседаю в реверансе. Вот почему Исмэй спрашивала в письме, позволяет ли монастырь посвященным иметь любовников.

— Это Аннит, — продолжает Исмэй. — Одна из наших с Сибеллой сестер в монастыре.

— Хорошо, — лорд Дюваль сопровождает слова твердым кивком. — Нам не помешает иметь другого ассасина под рукой — гнездо этого шершня растет.

Согревает легкость, с которой он принял меня. К тому же Дюваль явно рад иметь еще одного ассасина при дворе. Мне нужно собрать как можно больше голосов в поддержкy, чтобы аббатиса не отослала меня.

Небольшая буря извергается позади меня. Это не движение или даже шум, a скорее ураган сильнейшего недовольства. Я совсем не удивляюсь, когда оборачиваюсь и вижу настоятельницу. Ее лицо — белee кости, брови опущены в две яростные косые черты. Она окликает: — Сибелла!

Лицо Сибеллы становится устрашающе неподвижным. Oна медленно поворачивается к женщине.

— Преподобная мать, — ее голос бесцветен, как растоптанная трава.

Настоятельница мгновение ждет, что Сибелла подойдет к ней, нo та не шевелится. Челюсть аббатисы дергается. Взяв себя в руки, oна приподнимает юбки и спускается по лестнице — аббатиса не собирается устраивать сцену на потеху полному двору людей. Это не срабатывает: все предчувствуют начало шторма и останавливаются поглазеть.

Глаза настоятельницы холоднee льда.