Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Особенно радовался аудиенциям с подобной повесткой дня Гарольд Вильсон. “Духовные дела он считал оазисом покоя в пустыне, в которую большинство премьер-министров неизбежно превращают свой сад” (16), – писала биограф Элизабет Лонгфорд. Обрушившиеся на Британию невзгоды давили на Вильсона гораздо сильнее, чем во время первого срока премьерства, и силы его убывали. Видя, как он терзается, королева старалась подбодрить и утешить его во время визитов четы Вильсон в Балморал. “Нас привезли на машине из Абердина, заботливо укутав пледами, – вспоминает Мэри Вильсон. – Королева с Филиппом встречали нас у входа в замок. Вокруг носились корги, на полу стояли собачьи миски, мою комнату украшал составленный королевой букет горечавки в вазе. Ее величество, как шепнула провожавшая меня наверх фрейлина, надеялась, что мне понравится. Она всегда уделяет внимание таким мелочам” (17).

Во время сентябрьского приезда (18) Вильсонов в 1975 году Елизавета II отвезла их в охотничий домик, угощала чаем и собственноручно испеченными оладьями. После, когда королева с Мэри мыли посуду, Вильсон неожиданно для ее величества признался, что в марте, под свое шестидесятилетие, собирается подать в отставку. Обнаруженная у него впоследствии болезнь Альцгеймера позволила предположить, что он, еще тогда распознав у себя симптомы расстройства сознания, решил уйти, не дожидаясь, пока болезнь отразится на его способности управлять государством. Однако Марсия Фолкендер утверждает, что еще в марте 1974 года, “вновь перебравшись на Даунинг-стрит, он сказал, что пробудет здесь недолго” (19). Кроме его жены и Фолкендер, о предстоящей отставке знал только Мартин Чартерис, который хранил тайну премьера вместе с королевой.

Перед отъездом премьера из Балморала королева сделала несколько фотографий. На одном из снимков она стоит в платке, смущенно улыбаясь из-под капюшона дождевика, рядом с Вильсоном, который в элегантном твидовом костюме и с трубкой в руке выглядит истинным сельским джентльменом. Вильсон потом не расставался с этим снимком и годами носил его в бумажнике (20).

Непростую задачу иного рода задал ее величеству в ноябре 1975 года австралийский премьер-лейборист Гоф Уитлем. Как королева Австралии, Елизавета II нежно любила эту далекую страну, которую со времени коронации успела посетить пять раз. Когда в 1972 году Уитлема только избрали, Елизавета II задалась целью переубедить республиканца, открыто заявляющего о намерении упразднить монархию в Австралии. В апреле 1973 года, на свой сорок седьмой день рождения, она пригласила его погостить в Виндзорском замке вместе с женой Маргарет, “высоченной” и “несуразной” (21) (как она сама себя называла), получившей у придворных прозвище “Мардж-каланча” (22). Уитлемов принимали по высшему разряду, поселив в покоях с видом на Длинную аллею (23), которая тянется на две с половиной мили через Большой Виндзорский парк к гигантской конной статуе Георга III на Снежном холме.

После обеда Уитлем преподнес королеве именинный подарок – “ворсистый кремовый ковер из овчины” (24), на который ее величество с сестрой кокетливо уселись, расстелив на полу гостиной. “В тот вечер она твердо решила поймать гостя в свои сети, – рассказывал Мартин Чартерис писателю Грэму Тернеру. – Обычно она глубоко прячет свою сексуальность, но в тот вечер она использовала свои чары как оружие. Она вертела Гофом Уитлемом как хотела. Усевшись перед ним на ковре, она поглаживала ворс, нахваливая его мягкость и нежность. Я просто опешил от такого открытого кокетства” (25). Позже Уитлем сказал Чартерису: “Если у нас такая королева, то пусть будет монархия!”