Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Думаю, Авал Нур никоим образом не был ответственен за такую печальную развязку и, как мне представляется, действовал вполне правильно в сложившейся трудной ситуации. В любом случае он доставил свой груз в Бухару, что было его главной обязанностью. По требованию эмира, Авал Нур и Калби Мохаммад остались в Бухаре.

Было очевидно, что именно присутствие этих двух людей, вызвало появление слухов о британских офицерах в Бухаре, разобраться с которыми и был послан я большевистским отделением контрразведки в Ташкенте. Если бы этих двух людей тут не было, и их присутствие не вызвало бы волны слухов, то мне, вероятно, было бы намного сложнее попасть на службу к большевикам, и мое собеседование с Дунковым, возможно, не прошло бы так гладко. Авал Нур сказал мне, что его и его товарища непрерывно расспрашивали об условиях в Индии. Действительно ли британское правительство закрыло все мечети и запретило мусульманам молиться? Правда ли, что все индийцы на железных дорогах были обязаны путешествовать в открытых вагонах, в то время как пассажирские вагоны были предназначены для британцев? Они давали правдивые и делающие им честь ответы.

День или два спустя после нашего прибытия, мы отослали письмо от имени Мандича в отделение Военного контроля в Кагане с сообщением о том, что мы занялись очень опасной работой, уже получили очень важную информацию, не сможем выходить на связь около недели или даже более и срочно нуждаемся в деньгах. Мы спрашивали, не могли бы наши начальники нам сразу выслать около сорока тысяч рублей. Мы получили ответ, из которого следовало, что до сих пор советским контрразведчикам в Кагане не пришло в голову нас подозревать, но деньги они нам все же не послали! И, таким образом, мы не были до конца уверены в том, что они все про нас не узнали и не ввязались в двойную игру против нас!

Позже, в Лондоне, я рассказал это адмиралу сэру Реджинальду Холлу, главе нашей службы военно-морской разведки в прошедшей войне. Он сказал, что наше письмо руководству в Кагане было настолько типичным для такого рода отчетов, поставляемых тайными агентами, что наше руководство должно было быть совершенно убеждено в правдивости его содержания!

Глава XX

Бухара

Бухара Шериф[92] (то есть «Благородная Бухара») была величайшим центром мусульманской религии и образования. Муллы в мечетях Бухары выбирались людьми точно таким же образом, как в Шотландии проводились выбор министров на основе конкурса проповедей. Было вполне обычной вещью видеть мулл, обычно молодых людей, проповедующих монотонно нараспев своим сторонникам в нескольких шагах от мечети, чтобы продемонстрировать свое мастерство проповедника. Однажды я видел двух конкурентов, сидящих на некотором расстоянии друг от друга в окружении толпы своих поклонников, и состязающихся между собой в мастерстве своих проповедей.

Жизнь под навесами базаров Бухары продолжалась, как и прежде. Торговля казалась оживленной. На одном перекрестке под навесом сидели менялы с грудой монет и банкнот различных валют. Советские деньги не принимались к оплате, но менялись по курсу девять к одному от своего номинала по отношению к царским (Николаевским) или Керенским деньгам. Мне предложили двести Николаевских рублей за десятирупиевую банкноту и тысячу шестьсот рублей за стофранковый золотой червонец. Я купил фунт чая «Липтон» за сто двадцать рублей. Дешевые сигареты «Сизаре» стоили десять рублей за пачку из десяти штук.

Покупатель в Бухаре должен был быть весьма осторожным, впрочем, так же как и везде. Я купил довольно хороший нож с красивым украшением — серебристо-золотой насечкой, нанесенной на лезвии. Искандер сразу протер мягкой тканью лезвие, и тут же все украшение стерлось. Оказалось, оно было нанесено луковым соком. Выяснилось, что это была старая известная уловка, на которую я не попадался больше. Таким образом, я переплатил в несколько раз от реальной стоимости купленного мною ножа.