Двенадцать минут любви - Капка Кассабова (2011)

Группа делится на мужчин и женщин. Я бросаю нервный взгляд на Иисуса и присоединяюсь к команде изящных газелеподобных созданий под предводительством их королевы Наталии, стоящей впереди и показывающей сложный шаг: комбинацию из… она двигается слишком быстро, и я не успеваю разобрать. Потом она начинает считать: «Раз, два, три и…»… и мы дружно повторяем. Девушки безумно быстро закручивают и раскручивают ноги по какой-то неимоверной зигзагообразной траектории — туда-сюда, туда-сюда. Все, кроме меня, так как меня заносит то влево, то вправо. Я спотыкаюсь и пытаюсь не упасть. Стиснув зубы и затаив дыхание, стараюсь разобраться со своими ногами, хотя бы по очереди, но безуспешно. Видимо, где-то в проводах моего мозга происходит короткое замыкание, и приказы сверху не доходят вниз.

Самое главное о танце милонга: он безжалостен. Своеобразная лакмусовая бумажка, проверяющая: 1) музыкальность; 2) координацию движений; 3) общую физическую подготовку и 4) психическую устойчивость.

В отличие от танго, где допустимы задумчивые паузы и несуетная томность, — особенно, если вы танцуете под музыку современного композитора вроде Пьяццоллы и вдобавок глуховаты на одно ухо, — милонга состоит из ритмичных движений, не дающих расслабиться ни на секунду. Пропустите один такт, за ним последует другой — и все, ритм вам уже не поймать. Все дело в старой дружбе милонги (с ее бойкими пружинящими движениями и быстрым темпом) с кандомбе: темным до черноты, сексуальным, одурманивающим и проникающим в кровь танцем под бой барабанов. Но о нем мы еще поговорим.

А пока я застыла посреди зала, в мокрой от пота одежде, не в состоянии пошевелиться: этакое живое воплощение неуклюжести и неповоротливости. Да, я сдалась и ретировалась к краю танцпола, наблюдая за тем, как грациозные газели выполняют изящные извилистые линии шагов и воздушные прыжки, и пытаясь не расплакаться от расстройства. К счастью, никто на меня не смотрит — кроме Иисуса, который тоже «сошел с дистанции». Милонга любит собирать неудачников вместе.

— Слишком тяжело для меня, — понуро говорит он.

— И для меня, — отвечаю я на ломаном испанском. — Неужели правда класс среднего уровня подготовки? Похож больше на продвинутый.

Иисус улыбается: «Не думаю, что они здесь используют это слово в танго».

Действительно, понятия «начальный уровень», «средний» и «продвинутый», на которых зациклены любители танго во всем мире, в Аргентине не имеют значения. Новички торопятся как можно скорее проскочить первую ступень и уже через два года приступить к замысловатым шагам «среднего уровня», а после пяти лет занятий перейти на головокружительный «продвинутый». По всей Европе и Северной Америке только и слышишь фразу: «растет как на дрожжах» — когда кто-то берет уроки у знаменитых танцоров.

Но давайте начистоту: оттарабанив два года и две тысячи ганчо, вы все еще можете представлять угрозу безопасности на танцполе. И после пяти лет и пяти тысяч сакад можете, как поплавок, дрейфовать на неспокойных волнах трафика, врезаясь в другие суда. А если слуха нет и вы не в состоянии отличить вальс от головной боли — тогда горе беднягам, которые встают с вами в пару, пока вы «перепрыгиваете через ступени». Я танцевала с такими «карьеристами» и знаю, о чем говорю. Поистине продвинутыми танцорами могут считаться люди наподобие Наталии и Габриеля — люди, танцующие по двадцать лет или с детства (в зависимости от их возраста).

С Иисусом мы распрощались навсегда, так как я решила, что больше не пойду на занятия «среднего уровня», и отправилась есть эмпанаду в другое, более доступное заведение.