Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

В госпитале тело тут же забрали для вскрытия. Доктор Беркли, Рой Келлерман и Билл Грир проследовали за коронерами, а мы с Полом проводили миссис Кеннеди в президентский номер на семнадцатом этаже. Друзья и родственники узнавали о трагедии и спешили утешить вдову, поэтому нам пришлось организовать там же пост охраны.

Только мы с Полом знали всех этих людей в лицо, так что именно мы стали привратниками. Постоянно звонил телефон, приходили и уходили люди, но ночь тянулась очень и очень медленно. Мы ждали результатов вскрытия, и неизвестность выматывала последние нервы.

Примерно без четверти три на пост позвонил Рой Келлерман.

– Клинт, ты нам нужен в зале для вскрытий.

– Хорошо, сэр, сейчас спущусь.

Оставив Пола за главного, я спустился на первый этаж. У входа в зал меня остановил Келлерман и сказал:

– Прежде чем тело зашьют, я хочу, чтобы ты посмотрел на него.

Я хорошо понимал, почему для этого выбрали именно меня. Я должен был это сделать, но меня приводила в ужас одна мысль о… В общем, я просто кивнул, показывая, что понял приказ. Келлерман покачал головой:

– Я понимаю, это нелегко. Ты ближе всех нас к миссис Кеннеди. Если у нее возникнут вопросы, нужно, чтобы ты мог на них уверенно ответить. Осмотри тело.

Я глубоко вздохнул и вошел в любезно открытую дверь.

На столе под белой простыней лежало тело мистера Кеннеди. Открытым оставалось только лицо, и сперва мне показалось, что он просто спит. В комнате присутствовали Билл Грир, доктор Беркли, советник по военно-воздушным силам генерал Годфри МакХью и другие люди, которых я не узнавал. Ближе всех к телу стоял мужчина в белом халате. Кажется, мне его представили, но это не имело никакого значения.

Врач осторожно приподнял простыню, открывая шею президента, и принялся описывать характер полученных им ран. Разрез в передней части шеи, сделанный во время трахеотомии в госпитале Паркленд, перекрыл выходное отверстие от пули. Удостоверившись, что я все понял, доктор перекатил тело президента на бок и указал на совсем небольшую дырочку в верхней части спины. Это оказалось входное отверстие пули, соответствующее ране в горле.

Перевернув тело на другой бок, он показал еще одну рану в верхней правой части затылка президента. Зрелище было отвратительное, но я продолжал внимательно слушать объяснения. Оказывается, пуля вошла в череп с такой силой, что внутри головы как бы произошел небольшой взрыв. Кости и мозг разлетелись в разные стороны, а кусок кожи с волосами остался на месте, прикрывая зияющую пустоту.

Я не мог не сравнивать то, что видел сейчас, с воспоминаниями о произошедшем всего пару часов назад. Теперь я мог во всех деталях рассмотреть рану на голове: выглядела она так, будто кто-то открыл крышку, зачерпнул мозг ложкой для мороженого и разбрызгал его по машине, миссис Кеннеди и мне самому.

Наблюдать это вживую было просто отвратительно, и я понимал, что никогда этого не забуду.

– Да, доктор, – в конце концов не выдержал я. – Так все и было. Я видел. Я в тот момент был всего в паре метров от президента.

И если бы только я отреагировал чуть быстрее…

Врач понял все правильно и завершил осмотр. Я поблагодарил его и вернулся на семнадцатый этаж, где Пол тут же спросил:

– Чего им надо было?

– Они думают, что миссис Кеннеди когда-нибудь захочет выяснить, какие именно раны президента привели к его смерти. Я в этом сильно сомневаюсь.

Пол кивнул:

– Это уж вряд ли.

Дэйв Пауэрс и Кенни О’Доннелл тем временем съездили в ближайшее похоронное бюро и приобрели там гроб из махагони взамен того, который пришлось сломать, чтобы влезть в самолет. Около трех часов утра нам сказали, что все официальные процедуры окончены и можно возвращаться в Белый дом.