Портрет Дориана Грея - Уайльд Оскар (2004)

Дориан, мигая, посмотрел кругом на уродливые фигуры, лежавшие в таких странных позах на рваных матрасах. Судорожно сведенные руки и ноги, открытые рты, остановившиеся мутные глаза притягивали его. Он знал, в каких странных эдемах они страдали и какой мрачный ад научал их тайнам новых радостей. Они чувствовали себя лучше, чем он. Он был в плену своих мыслей. Воспоминание, как ужасная болезнь, разъедало его душу. По временам ему казалось, что он видит устремленные на него глаза Бэзиля Холлуорда.

Однако же он чувствовал, что не может здесь оставаться. Присутствие Адриана Сингльтона его смущало. Он стремился в такое место, где бы его никто не знал. Ему хотелось убежать от самого себя.

— Я пойду в другое заведение, — сказал он после паузы.

— На верфи?

— Да.

— Эта бешеная кошка, наверное, там. Сюда ее больше не пускают.

Дориан пожал плечами.

— Мне до тошноты надоели женщины, которые любят. Женщины, которые ненавидят — гораздо интереснее. К тому же и зелье там лучше.

— Одно и то же.

— Мне оно больше нравится. Пойдем, чего-нибудь выпьем. Я должен выпить.

— Мне ничего не хочется, — прошептал молодой человек.

— Все равно, пойдем.

Адриан Сингльтон устало поднялся с места и последовал за Дорианом к стойке.

Мулат в изодранной чалме и обтрепанном ульстере приветствовал их, отвратительно скаля зубы, и сунул им бутылку брэнди и два стакана. Женщины подошли и стали заговаривать. Дориан повернулся к ним спиной и, понизив голос, что-то сказал Адриану Сингльтону.

Искривленная улыбка пробежала по лицу одной из женщин.

— Мы сегодня очень горды, — насмешливо проговорила она.

— Бога ради, оставьте меня! — закричал Дориан, топая ногой. — Что вам надо? Денег? Вот, возьмите! И никогда больше не смейте со мною разговаривать!

Две красные искры зажглись на мгновение в тусклых глазах женщины, но сейчас же погасли, и глаза снова стали стеклянными и тупыми. Она мотнула головой и сгребла монеты с прилавка жадными пальцами, ее товарка с завистью смотрела на нее.

— Не стоит, — вздохнул Адриан Сингльтон. — Мне не хочется возвращаться. К чему? Я здесь совершенно счастлив.

— Вы мне напишете, если вам что-нибудь понадобится, не так ли? — сказал Дориан, помолчав.

— Может быть.

— Ну, покойной ночи!

— Покойной ночи, — ответил молодой человек, поднимаясь по ступеням и вытирая свой запекшийся рот платком.

Дориан пошел к дверям с выражением страдания на лице. В то время, как он отодвигал занавеску, циничный смех сорвался с накрашенных губ женщины, взявшей деньги. — Вот идет продавший душу дьяволу! — прошипела она, хрипло икая.

— Проклятая! — отозвался он, — не смей меня так называть.

Она щелкнула пальцами.

Она щелкнула пальцами.

— А ты хотел бы, чтобы тебя величали Прекрасным Принцем, не правда ли? — крикнула она ему вслед.

При ее словах дремавший матрос вскочил на ноги и дико посмотрел по сторонам. Звук захлопнувшейся двери донесся до его ушей. Он бросился вон, как бы вдогонку.

Дориан Грей быстро пошел вдоль набережной под моросившим дождем. Его встреча с Адрианом Сингльтоном взволновала его, и он стал думать, действительно ли он виноват в разрушении этой юной жизни, как сказал ему Бэзиль Холлуорд с таким оскорбительным упреком. Он закусил губу, и на несколько секунд глаза его стали печальными. Однако же, в конце концов, что ему было за дело до всего этого? Дни наши и без того коротки, чтобы еще брать на свои плечи ответственности за чужие грехи. Каждый человек живет своей собственной жизнью и платит за нее своей ценою. Только жаль, что иногда приходилось слишком часто расплачиваться за одну единственную ошибку. И платить надо все снова и снова. В своих расчетах с людьми судьба никогда не считала себя удовлетворенной.