Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

37И мне мой вождь: «Чтоб этот круг всецело

Исследовать во всех его частях,

Ступай, взгляни, в чем разность их удела.

40Но будь короче там в твоих речах;

А я поговорю с поганым дивом,

Чтоб нам спуститься на его плечах».

43И я пошел еще раз над обрывом,

Каймой седьмого круга, одинок,

К толпе, сидевшей в горе молчаливом.

46Из глаз у них стремился скорбный ток;

Они все время то огонь летучий

Руками отстраняли, то песок.

49Так чешутся собаки в полдень жгучий,

Обороняясь лапой или ртом

От блох, слепней и мух, насевших кучей.

52Я всматривался в лица их кругом,

В которые огонь вонзает жала;

Но вид их мне казался незнаком.

55У каждого на грудь мошна свисала,

Имевшая особый знак и цвет,

[329]

И очи им как будто услаждала.

58Так, на одном я увидал кисет,

Где в желтом поле был рисунок синий,

Подобный льву, вздыбившему хребет.

61А на другом из мучимых пустыней

Мешочек был, подобно крови, ал

И с белою, как молоко, гусыней.

64Один, чей белый кошелек являл

Свинью, чреватую и голубую,

Сказал мне: «Ты зачем сюда попал?

67Ступай себе, раз носишь плоть живую,

И знай, что Витальяно

[330], мой земляк,

Придет и сядет от меня ошую.

70Меж этих флорентийцев я чужак,

Я падуанец; мне их голос грубый

Все уши протрубил: «Где наш вожак,

73С тремя козлами, наш герой сугубый?»

[331]

Он высунул язык и скорчил рот,

Как бык, когда облизывает губы.

76И я, боясь, не сердится ли тот,

Кто мне велел недолго оставаться,

Покинул истомившийся народ.

79Тем временем мой вождь успел взобраться

Дурному зверю на спину — и мне

Промолвил так: «Теперь пора мужаться!

82Вот, как отсюда сходят к глубине.

Сядь спереди, я буду сзади, рядом,

Чтоб хвост его безвреден был вполне».

85Как человек, уже объятый хладом

Пред лихорадкой, с синевой в ногтях,

Дрожит, чуть только тень завидит взглядом, —

88Так я смутился при его словах;

Но как слуга пред смелым господином,

Стыдом язвимый, я откинул страх.

91Я поместился на хребте зверином;

Хотел промолвить: «Обними меня», —

Но голоса я не был властелином.

94Тот, кто и прежде был моя броня,

И без того поняв мою тревогу,

Меня руками обхватил, храня,

97И молвил: «Герион, теперь в дорогу!

Смотри, о новой ноше не забудь:

Ровней кружи и падай понемногу».

100Как лодка с места трогается в путь

Вперед кормой, так он оттуда снялся

И, ощутив простор, направил грудь

103Туда, где хвост дотоле извивался;

Потом как угорь выпрямился он

И, загребая лапами, помчался.

106Не больше был испуган Фаэтон,

Бросая вожжи, коими задетый

Небесный свод доныне опален,

[332]

109Или Икар, почуя воск согретый,

От перьев обнажавший рамена,

И слыша зов отца: «О сын мой, где ты?»

[333]—

112Чем я, увидев, что кругом одна

Пустая бездна воздуха чернеет

И только зверя высится спина.

115А он все вглубь и вглубь неспешно реет,

Но это мне лишь потому вдогад,

Что ветер мне в лицо и снизу веет.