На дороге - Керуак Джек (1957)

— Прошлой ночью я дошел пешком до самой Таймс-сквер, и там, на площади, я вдруг понял, что я — призрак. Именно мой призрак шел по тротуару.

Говорил он мне это, ничего не объясняя, а лишь многозначительно кивая головой. Часов через десять, прервав чей-то чужой разговор, Эд произнес:

— Да, именно мой призрак шел по тротуару.

Неожиданно Дин наклонился ко мне и серьезно сказал:

— Сал, я хочу тебя кое о чем попросить… Об очень важном для меня… интересно, как ты это воспримешь… мы ведь дружки, верно?

— Конечно, Дин.

Он едва не зарделся от смущения. В конце концов он выдал следующее: он хочет, чтобы я занялся Мерилу. Я не спросил зачем, ведь я знал, что он хочет посмотреть, какова будет Мерилу с другим мужчиной. Когда он выдвинул эту идею, мы сидели в баре «Ритци», а до этого битый час бродили по Таймс-сквер, разыскивая Хассела. В баре «Ритци» собираются бандиты с прилегающих к Таймс-сквер улиц. Каждый год этот бар меняет название. Войдя туда, вы не увидите ни единой девушки, даже в кабинках, — только бесчисленные толпы молодых людей, наряженных во все виды хулиганского тряпья, от красных рубах до мешковатых брюк с пиджаками до колен. Это бар проститутов — парней, зарабатывающих на жизнь с помощью грустных старых гомиков ночной Восьмой авеню. Войдя туда, Дин прищурился, чтобы получше рассмотреть каждое лицо. Там были бешеные гомики-негры, угрюмые парни с пистолетами, вооруженные ножами моряки, тощие, необщительные наркоманы; забрел туда и прилично одетый пожилой сыщик, выдававший себя за букмекера, он околачивался там отчасти из интереса, отчасти по долгу службы. Только в таком символическом месте Дин и мог высказать свою просьбу. В баре «Ритци» вынашиваются всевозможные гнусные замыслы — они просто носятся в воздухе, — а вместе с ними берут начало все виды безумных сексуальных связей. Взломщик сейфов не только рассказывает бандиту о каком-нибудь магазинчике на 14-й улице, но и предлагает переспать. Долгое время в бар «Ритци» наведывался Кинси, он брал у некоторых ребят интервью. Я был там в 1945-м, в ночь, когда приходил его помощник. Он взял интервью у Хассела и у Карло.

Вернувшись в нашу берлогу, мы застали Мерилу в постели. Данкел выгуливал по Нью-Йорку своего призрака. Дин рассказал о нашем уговоре Мерилу. Она пришла в восторг. В себе я так уверен не был. Мне еще предстояло доказать, на что я способен. Кровать эта некогда служила смертным ложем для довольно крупного мужчины и посередине была продавлена. В этом углублении лежала между мной и Дином Мерилу, а мы с ним, не зная, что и сказать, пытались удержаться на загнутых кверху краях матраса. Я произнес:

— А, черт, не могу я этого сделать.

— Давай, старина, ты же обещал, — сказал Дин.

— А как Мерилу? — спросил я. — Ну, Мерилу, ты-то что думаешь?

— Давай действуй, — ответила она.

Она принялась меня ласкать, а я пытался позабыть о присутствии старины Дина. Всякий раз, когда я осознавал, что там, во тьме, он прислушивается к каждому звуку, меня разбирал смех. Это было ужасно.

— Боюсь, ничего не получится. Может, ты на минутку выйдешь на кухню?

Дин вышел. Мерилу была просто очаровательна, но я шептал:

— Давай подождем, давай станем любовниками в Сан-Франциско. Моя душа еще не готова.