Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

- Гаси свет! Нету от тебя покоя ни днем ни ночью...

Откинулся и сразу же крепко заснул. И ощущение счастья опять нахлынуло на меня.

Так я и уснул в твердой уверенности, что весь мир удивительно прекрасен...

ИППОДРОМ. Ленинградское шоссе, 25.

24 октября.

РЫСИСТЫЕ ИСПЫТАНИЯ.

Начало в 3 ч. дня.

Буфет. Оркестр.

Объявление Проснулся я от ужасного истошного крика, словно прорезавшего дверь дисковой пилой. Очумелый со сна, пытался я сообразить, что там могло случиться, и подумал, что в квартире у нас кто-то помер. И пока я старался нашарить ногой сапоги, Жеглов уже слетел с дивана и, натягивая на бегу галифе, босиком выскочил в коридор.

В коридоре, заходясь острым пронзительным криком, каталась по полу Шурка Баранова. На ее тощей сморщенной шее надувались синие веревки жил, красные пятна рубцами пали на изможденное лицо, и такое нечеловеческое страдание, такие ужас и отчаяние были на нем, что я понял - случилось ужасное.

Жеглов, стоя перед Шуркой на коленях, держал ее за костистые плечи.

- Дай воды! - крикнул мне Глеб.

Я так ошалел от ее крика, так испугался, что побежал почему-то не на кухню, а в комнату, и никак не мог найти кружку, потом схватил кувшин, и Жеглов, набирая воду в рот, брызгал ей в лицо. Жались по углам перепуганные соседи, тоненько скулил старший Шуркин сын Генка, и замер с нелепой бессмысленной улыбкой ее муж инвалид Семен.

- Карточки! Кар-то-чки! - кричала Шурка страшным нутряным воплем, и в крике ее был покойницкий ужас и звериная тоска.- Все! Все! Продуктовые кар-то-чки!

Укра-ли-и-и-и!.. Пятеро малых... с... голоду... помрут!.. А-а-а! Месяц...

только... начался... За весь... месяц... карточки!.. Чем... кормить... я...

их... бУДУ! А-а-а!..

Четвертое ноября сегодня, двадцать шесть дней ждать до новых карточек, а буханка хлеба на рынке - пятьдесят рублей.

Жеглов, морщась от крика, словно ему сверлили зуб, сильно тряхнул ее и закричал:

- Перестань орать! Пожалеет тебя вор за крик, что ли? Детей, смотри, насмерть перепугала! Замолчи! Найду я тебе вора и твои карточки найду...

Шурка и впрямь смолкла, она смотрела на Жеглова с испугом и надеждой, и весь он - молодой, сильный и властный, такой бесконечно уверенный в себе в этот миг беспросветного отчаяния казался ей единственным островком жизни.

- Глебушка, Глебушка, родненький,- зарыдала она снова.- Где же ты сыщешь эту бандитскую рожу, гада этого проклятого, душегуба моих деточек? Чем же мне кормить их месяц цельный? И так они у меня прозрачные, на картофельных очистках сидят, а как же месяц-то проголодуем?

- Перестань, перестань! - уверенно и спокойно говорил Глеб.- Не война уже, слава богу! Не помрем, все вместе как-нибудь перезимуем...

Он повернулся ко мне и сказал:

- Ну-ка, Володя, тащи-ка наши карточки.- И, не дожидаясь, пока я повернусь, проворно вскочил и побежал в нашу комнату, и никто из онемевших соседей еще не успел прийти в себя, как он сунул Шурке в руки две наши рабочие карточки с офицерскими литерами.- На, держи! Половину ртов мы уже накормили, с остальными тоже что-нибудь придумаем...

Шурка отрицательно мотала головой, отводила в сторону его руки, отталкивала от себя розовые клетчатые бумажечки карточек, искусанными губами еле шевелила:

- Не-е, не возьму... А вы-то сами?.. Не могу я...

- Бери, тебе говорят! - прикрикнул на нее Жеглов.- Тоже мне еще, церемонии тут разводить будешь...

Он сходил снова в комнату и принес банку консервов, кулек сахару, пакет с лярдом - из того, что мы сэкономили и он вчера отоварил к празднику.