Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

Рядом фырчал уже наш автобус, а я смотрел, как, петляя после моих высгрелов, бежит Фокс,- там улица прямая, насквозь просматривается; и никак я не мог взять в толк, почему он бежит по улице, а не уходит проходными дворами.

- Быстрее в автобус! Гриша, остаешься!- орал Жеглов, подсаживая меня на ступеньку. Я тихо видел, кровь сильнее пошла, а Глеб уже мчался вниз по Пушечной вдогонку Фоксу, за ним припустили Пасюк и Тараскин.

Копырин рванул с места, но мы и пяти метров не проехали, как Фокс прыгнул на подножку медленно движущегося впереди грузового "студебеккера". Мы грузовик раньше в темноте не заметили, а Фокс именно поэтому бежал по улице, рискуя попасть под пули. "Студебеккер" ждал его здесь!

Он свернул на Неглинку и погнал, не включая фар.

Копырин догнал оперативников, они влетели в автобус, и Жеглов крикнул:

- Копырин, не отставай!

- Как же, не отставай!- бормотнул Копырин. - У "студера" мотор втрое...

В годы 4-й сталинской пятилетки московские заводы будут выпускать три новые марки автомобилей: "Москвич", ЗИС-110 и ЗИС-150.

"Москвич" - это небольшой малолитражный 4-местный автомобиль, окрашенный в серый цвет...

"На боевом посту"

- Давай, давай, давай!- орал Жеглов.- На всю железку жми!

Метров триста было до грузовика, и он ходко набирал скорость. Наш шарабан тоже трясся, как молодой. На Трубной "студебеккер" свернул направо, с ревом попер в гору, и мы завыли от злости - на горе-то мощный мотор себя сразу покажет! Но Копырин вдруг резко крутанул на Рождественскую улицу.

- Ты куда?! Куда, я тебя спрашиваю?!- взвился Жеглов за спиной Копырина.

Тот сердито обернулся:

- В кабинете у себя командуй, Глеб Егорыч! А здеся я!..

- Потеряем! По-отеряем!

- Никуда мы их не потеряем,- спокойно сказал Копырин.- На Сретенке сегодня ночной марш - аэростаты через Кировскую повезут, движение перекрыто. Никуда они от нас не денутся...

Копырин крутанул налево, в Варсонофьевский переулок, выскочил на улицу Дзержинского - и прямо перед нашим носом промчался с гулом "студебеккер" с погашенными огнями. Зазвенела пружина сцепления, глухо пророкотали подшипники в моторе. Копырин врубил вторую скорость и погнал за грузовиком в сторону Кузнецкого моста. Расстояние между нами сократилось метров до двухсот.

Пасюк стирал какой-то ветошью кровь с моего лица, я отталкивал его руку, а боль невыносимо полыхала во всем изрезанном стеклом теле.

От Манежа нам навстречу неторопливо тянулся троллейбус, весь засвеченный голубовато-желтым сиянием.

- Тараскин, около "Метрополя" пост ОРУДа - прыгай на ходу, предупреди их, пусть объявят общегородскую тревогу!- скомандовал Жеглов, но в этот момент "студер" с душераздирающим воем покрышек вильнул налево, на встречную полосу движения, прямо в лоб троллейбус - огромная светящаяся коробка его, такая мирная, пассажирская, неуклюжая, просто дыбом встала, осаживаясь на задние колеса под визг и скрежет тормозов, полетели с проводов, погас свет, полоснул воздух оглушительный треск отрываемого буфера. "Студер", надсадно фырча, нырнул в узкий проезд и исчез под аркой...

Нас всех скинуло со скамеек - Копырин, чтобы не врезаться в замерший троллейбус, заложил за его кормой крутой вираж и выскочил через бордюр на тротуар, выровнял автобус и метнулся вслед за грузовиком под арку около первопечатника Федорова.

На повороте Копырин еще успел рвануть костыль-рычаг, распахнулась, запарусила дверь, и Коля нырнул в мокрый темный проем на улицу, перевернулся через голову, но, когда я посмотрел в заднее стекло, он уже вскочил и, согнувшись пополам, прихрамывая, бежал к "Метрополю"...