Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

Я положил трубку на стол и пошел в соседний кабинет к Тараскину, который только что вернулся из ресторана "Москва", где две подвыпившие компании схлестнулись между собой в просторном вестибюле. Сейчас он, набычившись, вел душеспасительную беседу с ярко размалеванной девицей, из-за которой весь сыр-бор разгорелся.

Девица безутешно рыдала, а Тараскин строго отчитывал ее:

- Пришла с людьми - веди себя как положено. А то что же получается? Глазки посторонним строишь, можно сказать, авансы раздаешь, вместо того чтобы в свою, значит, тарелку глядеть...

- Тараскин, пошептаться бы, - сказал я. Это словечко - "пошептаться" я услышал от Жеглова, и оно чем-то мне понравилось, потому что шептаться при людях всерьез вроде неловко, а если сказать как бы в шутку - тогда ничего, можно.

- Котова, выйди в коридор на минуту, - сказал Тараскич девице. Та мгновенно перестала рыдать, поднялась, и я с изумлением увидел, что ее нарядное платье располосовано чуть ли не до пояса, а в руках толстая красивая коса, видать, накладная, вырванная из прически в драке.

Я торопливо изложил суть вопроса, и Тараскин, ни на секунду не задумываясь, продекламировал, явно подражая жегловским интонациям:

- Сокровище, то есть клад, сокрытый в земле или в стене, есть единая и неделимая собственность государства. Как таковая подлежит обязательной сдаче органам власти за вычетом вознаграждения нашедшему. Присвоение клада карается по закону.

- Тараскин передохнул и сказал уже обычным своим голосом: - Указание ты, Шарапов, дал правильное, нас - в масштабе МУРа - это происшествие не касается.

Продолжай в том же духе. Эй, Котова, заходи!..

Я закончил разговор с дежурным и вернулся к методическому письму по криминалистике, в котором излагались неотложные действия следователя в случае обнаружения фактов незаконного пользования знаками Красного Креста и Полумесяца.

К тому времени, когда я освоил методику расследования этого преступления, пришел Жеглов - свежевыбритый, благоухающий одеколоном "Кармен", сверкающий белоснежным полотняным подворотничком. Он открыл сейф, снова покрасовался перед засекреченным зеркалом, явно остался собою доволен, поскольку, захлопывая дверцу, запел, сильно фальшивя: "Первым делом, первым делом самолеты... Ну, а девушки? А девушки потом..." Прошелся, скрипя блестящими сапогами, по кабинету, остановился передо мною:

- Ну что, друг ситный? Служим?

- Служим, - невозмутимо сказал я.

- А тем временем у Ляховского "эмку" украли.

- Чего? - спросил я. - Какую "эмку"?

- Обыкновенную. Легковой лимузин "М-1", довоенная цена девять тысяч рублей. Не в том дело...

- А в чем?.. - не понял я.

- А в том, у к о г о украли. Герой, орденоносец, летчик Ляховский знаешь?

- О-о! Я сразу и не сообразил. Как же это получилось?

- Очень просто...

Зазвонил телефон. Дежурный сообщил Жеглову, что на Масловке, около "Динамо", горит одноэтажный дом.

- Деревянный? - переспросил Жеглов. - Сильно горит?

Дежурный подтвердил, что дом деревянный и горит сильно.

- Пока доедем, сгорит, значит, совсем, а? Дежурный подтвердил и это.

- Значитца, так, - сказал Жеглов. - Пока криминала не видно, нам там и делать нечего: пусть занимается доблестная пожарная охрана...

- Да я что, - сказал дежурный. - Я так, к сведению...

- Ну бывай...

Жеглов положил трубку и сказал мечтательно:

- Была у начальства одна мысль толковая - разделить службы, чтобы карманниками один отдел занимался, домушниками - другой, аферистами там, валютчиками - третий, бандитами, вот как наш, - четвертый... Ан нет, всякую мелочь на тебя валят, нет времени про главное подумать...

- Так у нас и есть ОББ - отдел борьбы с бандитизмом? - удивился я. Так или нет?

- Так, да не так. Сам видишь, чем занимаешься.