Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

- Вижу, - сказал я. - Но ведь дежурство сегодня. И потом, бандиты небось не в парниках выводятся. Они, я полагаю, с другими всякими жуликами связаны, помельче...

Жеглов изогнул соболиную бровь:

- Ну-ка, ну-ка...

- Я к чему веду? - немного смущенно сказал я. - Ведь вот на фронте, скажем, артиллеристы, пехота, разведка, ну, и так далее - они в полном контакте действуют: артиллерия огоньку подбросит, пехота живой силой поддержит, разведка сведения доставит... А враг и там разнообразный - и мелочь всякая бывает, ну, вроде, скажем, карманников, и крупный зверь водится - например, помню, отборная егерская часть против нас стояла, действительно головорезы, их в одиночку, как говорится, голыми руками, не возьмешь.

Жеглов поставил ногу на стул, подтянул щегольский сапог, чтоб не морщил, одобрительно оглядел его, сказал:

- Ты вот представь, что тебя, вместо того чтобы за егерем-головорезом послать, в тыл за сапогами направили, а?..

- А что? И такое бывало, подобное, - невозмутимо сказал я. - Солдат без сапог не солдат - личный состав должен быть одет, обут, накормлен и так далее... Не все же на переднем крае геройствовать... Карманник, я так понимаю, он тоже людям здорово настроение портит.

- Ох и каша у тебя в голове! - ухмыльнулся Жеглов. - И главное, на всякий случай теория. На фронтовом, так сказать, опыте...

Я хотел возразить, но снова зазвонил телефон, и Жеглов, выслушав, объяснил собеседнику, не особенно стесняясь в выражениях, что тот звонит в МУР, который не то что игнорирует кражи голубей из отдельно взятых голубятен, а имеет некоторые свои, с п е ц и ф и ч е с к и е задачи по искоренению особо тяжких преступлений, тогда как отделения милиции на то и существуют, чтобы оперативно разбираться с фактами местного масштаба.

- ...А то вы скоро совсем мышей перестанете ловить.

- Жеглов искоса глянул на меня, и я понял, что лекция предназначалась главным образом мне. Рассудив, что еще успею вернуться к спорному вопросу, я спросил:

- Так что с "эмкой" Ляховского?

- А, с "эмкой"... Заехал он, значит, домой переодеться...

Дверь отворилась, заглянул дежурный:

- Жеглов, на выезд! Квартирная кража в Печатниковом переулке...

Закончили дела около трех часов ночи. Однако в коридорах управления людей не только не стало меньше, чем днем, но, пожалуй, суета еще усилилась. Во всех кабинетах горел свет, сновали туда и обратно сотрудники в форме и в штатском, конвойные милиционеры без конца водили задержанных воров, спекулянтов, изо всех дверей доносился булькающий гул голосов, а из крайнего кабинета раздавался истошный завывающий вопль грабителя Васьки Колодяги, симулирующего эпилептический припадок. Я был еще в дежурной части, когда привезли Колодягу и он начал заваривать волынку.

Я пошел в туалет, открыл водопроводный кран и долго с фырканьем и сопением умывался, и мне казалось, что ледяные струйки, стекающие за воротник, хоть немного смывают с меня невыносимый груз усталости сегодняшнего долгого дня.

Потом расчесал на пробор волосы - в зеркале они казались совсем светлыми, почти белыми, и дюралевая толстая расческа с трудом продиралась сквозь мои вихры, - утерся носовым платком и подошел к Жеглову.

Видать, даже его за последние двое суток притомило. Он сидел за своим столом, сосредоточенно глядя в какую-то бумагу, но со стороны казалось, будто написана она на иностранном языке - так напряженно всматривался он в текст, пытаясь проникнуть в непонятный смысл слов. Я подошел к столу, он поднял на меня ошалелые глаза, сказал:

- Все, Володя, конец, отправляйся спать. Завтра с утра ты мне понадобишься - молодым и свежим!

- А ты что?

- Вон на диване сейчас залягу. Мне в общежитие на Башиловку ехать нет смысла. А ты-то где живешь?

- На Сретенке.

- Молоток! Хорошо устроился.

- Пошли ко мне спать. Тут тебе и вздремнуть не дадут - вон гам какой стоит!