Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

Я так много и так быстро писать не привык - пальцы замлели, и я потряс ими.

Панков пообещал:

- Скоро закончим. Пишите: графическая экспертиза. Установить, кем исполнена - не Груздевым ли? - записка угрожающего содержания. Для чего изъять образцы произвольного письма Груздева, контрольный текст свободного письма и текст, исполненный обвиняемым под диктовку... Дальше: следственным путем проверить содержание всех письменных документов, изъятых с места происшествия. Допросить сослуживцев потерпевшей и обвиняемого, его сожительницу. Оперативным и следственным путем - активные и неотложные меры розыска имущества потерпевшей, похищенного из ее дома... Все.- И Панков с облегчением, хотя и не без самодовольства, посмотрел на меня.

- Более или менее понятно,- сказал я.- Это мы будем исполнять?

- Со мной в контакте. Для начала я вынесу постановление об экспертизах, а вы свяжитесь с экспертами.

Оставив для нас целый список неотложных "оперативных и следственных мероприятий", Панков положил в футлярчик очки, надел свои резиновые броненосцы, взял зонтик, отбыл; и почти сразу же пришел Жеглов, чем-то весьма довольный. Но расспрашивать его я не стал: захочет - сам расскажет, а показал ему панковский списочек.

- Солидно,- хмыкнул Жеглов.- Но все правильно. Черт старый, следственные дела мог бы и себе оставить, нам оперативных выше головы хватает. Да ладно уж, у них дел по тридцать на одного следователя в производстве. Если мы станем дожидаться, пока он сам сделает... Э-эх, ладно. Пошли питаться?

Питаться - это хорошо! Я питаться в любой момент был готов, прямо ненормально есть все время хотелось, как троглодиту какому-то. Я уж и курить побольше старался,- говорят, аппетит отбивает, но у кого, может, и отбивает, да только не у меня. Американцы, когда мы с ними на Эльбе встретились, все время резинку жевали. Не от голода, конечно, мы все там сытые были, куда уж, а от баловства; привычка это у них такая. Эх, сейчас бы иметь запас такой резинки, я бы ее все время жевал, все ж не так голодно. Да чего там, где она, та резинка, да и харчи наши фронтовые вспоминать не хочется...

- Есть, товарищ начальник, питаться. Разрешите идти?

Не успел Жеглов рта раскрыть, в дверь постучали. Вошел генерал, летчик, плащ на руках. И орденов тьма-тьмущая,- у летчиков-то их всю жизнь больше всех было! - и Звезда Героя. Мы оба по стойке "смирно":

- Здравия желаем, товарищ генерал!

А он сказал:

- Вольно. Это МУР?

- Так точно, товарищ генерал,- сказал Глеб и представился: - Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Жеглов!

- Очень приятно,- улыбнулся генерал.- Моя фамилия Ляховский.

- А-а, как же, как же, товарищ генерал...- тоже заулыбался Глеб, а я сразу вспомнил, что он мне на дежурстве рассказывал, да не дорассказал про украденную у генерала "эмку".- Нашли вашу голубушку, уж постарались как положено...

- Точно. Все в полном порядочке. А я-то расстроился - привык к ней, и вообще обидно: из-под носа увели, мерзавцы. Но доблестная милиция оказалась на высоте...

- Иначе невозможно, товарищ генерал,- гордо сказал Жеглов.- Неужели дадим распоясаться преступному элементу в нашей славной столице? Да еще машины у наших замечательных героев воровать? Никогда!

Ляховский подошел, взял Жеглова за руку, сказал с чувством:

- Вот я и зашел - дай, думаю, лично поблагодарю товарищей. Молодцы.

- Правильно, Александр Васильевич! - одобрил Жеглов.- А то у нас работают ребята как звери, а благодарности сроду не дождешься. Конечно, мы не за "спасибо"

работаем, но слово доброе, а уж от такого человека, как вы, особенно дорого.

Генерал добродушно улыбался, и было видно, что слова Глеба ему приятны. А тот уже совсем обжился: