Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

- Что значит "вроде бы"? - рассердился Жеглов.- Ты же его не один раз видела, неужели не запомнила?

- А что мне в него всматриваться? Не замуж ведь! Но все ж таки этот на карточке - не тот. Фокс - он вроде тебя,- сказала она Жеглову.Высокий, весь такой ладный, быстрый. Брови у него вразлет, а волосы курчавые, черные...

- Про чемодан что сказал? Когда придет? - спросил я.

- На днях обещал заглянуть - перед отъездом домой. Тогда, сказал, и вещи свои заберу...

Пока оперативники заканчивали обыск, я поинтересовался у Жеглова:

- Глеб, а кто такой Петя Ручечник?

- Ворюга отъявленный. Сволочь, пробы негде ставить...

- Разыскать его трудно?

- Черт его знает - неизвестно, где искать.

- А какие к нему подходы существуют?

- Не знаю. Это думать надо. Через баб его можно попробовать достать. Но он и с ними не откровенничает.- Жеглов встал и повернулся к Моториной: - У вас останутся два наших сотрудника. Теперь они будут вашими жильцами!

- Зачем? - удивилась она.

- Затем, что в доме вашем остается засада. Вам из дома до снятия засады выходить не разрешается...

- А сколько же ваша засада сидеть тут у меня будет?..

- Пока Фокс не заявится...

Еще не было одиннадцати, когда мы торопливо вывалились на улицу. Шагая к автобусу по немыслимым колдобинам Седьмого проезда, я с наслаждением вдыхал свежий ночной воздух, который казался еще слаще после духовитой атмосферы Веркиного дома, и размышлял о том, какое все-таки чудо - личный сыск, когда в огромном многомиллионном городе не растворился, не исчез в людском скопище тонюсенький ручеек следов, начавшийся в квартире Груздевых, ушедший под землю, забивший нежданным ключиком во второсортном ресторанчике "Нарва", сделавший столько прихотливых извивов и вышедший на ровное место в Седьмом проезде Марьиной рощи. Один лишь вопрос имеется: судя по всему, этот Фокс - тертый калач и, какой бы он ни был окраски, он из преступного мира. А Груздев все-таки врач, кандидат наук, человек почтенной специальности, и совершенно непонятно, что его может связывать с уголовником. Правда, я уже слышал о таком: Груздев мог нанять Фокса или как-нибудь иначе заставить его принять участие в преступлении, но, честно говоря, подобный вариант представлялся мне более похожим на рассказы Гриши Шесть-на девять.

Дошли до автобуса, молча расселись по своим местам, Копырин лязгнул дверным рычагом, и "фердинанд" тронулся. На улицах было пустынно, и ехали быстро - промелькнул детский парк, заброшенное кладбище, выехали на Трифоновскую, потом на Октябрьскую. На площади Коммуны Тараскин вдруг сказал радостно:

- Гля, с театра-то камуфляж сымают, а?

Театр Красной Армии был хорошо освещен - на стройных его колоннах висели малярские люльки. Омерзительные зеленые разводы, маскировавшие театр при воздушных налетах под немыслимые, ненастоящие деревья, теперь тщательно закрашивали, и к огромным колоннам возвращалась их прежняя строгая красота...

Жеглов сказал мне:

- Значитца, так, Володя. Мы сейчас в Управление: надо Верку по учетам проверить, чемодан с вещичками посмотрим внимательно. А вы с Тараскиным едете дальше, на Божедомку, выявляете женщину, о которой говорил Кирпич. Сделаешь быстро установочку на нее, оглядишься - и к ней. Только осторожно: если тот орелик у нее, можете на пулю нарваться. А дальше - по обстоятельствам. Жду!

Автобус по Каретному подкатил к воротам дежурного по городу, ребята выскочили на улицу, а мы с Тараскиным поехали на Божедомку.