Стая - Сергеева Оксана (2014)

— И слава богу. — Денис выбросил зажженную сигарету и шагнул вперед, отходя от машины. У

одного из парней Веселова разрывался сотовый. Не испытывая ни отвращения, ни угрызений

совести, Шаурин обшарил карманы убитого и достал телефон. Посмотрел на дисплей и нажал

кнопку принятия вызова. Сам собирался это сделать, позвонить, но Аркаша облегчил ему задачу.

— Сева, ну что там? Без проблем разобрались? — спросил грубый голос в трубке. Голос не

знакомый, но это отнюдь не мешало знать все о его обладателе.

— Ну как без проблем... — вяло начал Денис, тут же переходя на жесткий тон. — Проблемы у тебя

только начинаются. Их у тебя теперь по самое не балуй.

— А ты кто такой?!

— Шаурин моя фамилия. От Монаха тебе привет. Бойцов своих среди живых не ищи. — На этом

Денис хотел остановиться, но Веселов начал орать что-то невразумительное. Очевидно не сразу

врубился, что случилось и как случилось. А главное — почему. Пришлось продолжить разговор, да

таким тоном, чтобы сквозь дикий ор слова были не только прослушаны, но и услышаны.

— А если не притихнешь, то будет тебе каждый день свеженина человеческая — мясо к завтраку!

Сначала братву твою завалю, потом детей, жену, ее любовника, твою любовницу!

Аркадий Борисович замолчал, никак собственной злобой захлебнулся. Шаур не стал ждать ответа: нажал «отбой» и бросил сотовый на окровавленную грудь «веселовского».

— Теперь что? — спросил Шип без каких-либо эмоций на лице.

— Свободу Анджеле Дэвис, — мрачно съязвил Денис. Сев в машину, стянул с рук тонкие кожаные

перчатки и кинул их между сиденьями. — Теперь к Монахову. Предоставлять отчет о проделанной

работе.

Уезжая с места, Шаурин мельком взглянул на точки, откуда Поспелов и Вуич вели обстрел. Вчера

еще искал решения несуществующих проблем, сомневался и был неуверен. Уверены во всем только

глупцы. А он глупцом никогда не был. Своей жизнью дорожил, хотя бояться не умел. Не научился.

Сработали парни четко, на «отлично», даже с плюсом. Полторы секунды на человека. «Веселовские»

только успели дверцами своих джипов хлопнуть. Поснимали их, как кур с насеста. Некоторые так и

лежали — с застывшими на мертвых губах ухмылками.

Все закончилось. Завершилось именно так, как он планировал. Даже лучше. Что чувствовал?

Удовлетворение? Определенно.

Облегчение? Колоссальное.

Укоры совести? А что это такое?..

Не собирался падать на колени и сжигать свое сердце в огне горьких сожалений. Кому нужен этот

прах? Жизнь предоставляет варианты. Их множество. «Закурил и забыл» — один из них. Закурил и

забыл. Все проходит. И это тоже пройдет. Время — самый кровожадный зверь. Сожрет все

подчистую. А жизнь сотрет все смелой жесткой кистью, напишет новые акты бытия, оформит новые

зарисовки — такие же или круче. Стопроцентно — гораздо круче.

Монахов обманывал его. Обманывал, делая вид, будто воспринял все происходящее как должное: не

удивился его инициативе, не воспротивился такому смелому плану, дал все карты в руки и полный

карт-бланш.

Будет разговор. Чувствовал. Чуял кожей, что разговор будет. Еще не доехал до клуба, а в воздухе

уже что-то сгущалось, какая-то взвесь мыслей. Дымок ощущений с опасным пьянящим запахом.

Войдя в клуб, Денис отправил Стаса к Монахову, а сам зашел в уборную. Глядя в широкую

фаянсовую раковину, смыл с лица случайные чувства. Не смотрел в свое отражение.

Не поднимал глаз не потому, что боялся. Увидит ли что-то новое? Исключено.

То будут серо-стальные глаза. Его глаза. С черными зрачками. Ни сожаления, ни девяти трупов на

самом дне.

А все потому, что сегодня сердце — просто орган, гоняющий ленивую кровь по венам. Никаких

переживаний. Только где-то в районе солнечного сплетения жаркое желание услышать ее.

— Ты спишь?