Стая - Сергеева Оксана (2014)

— Никакого отчета я от тебя не требую. Как я могу? Кто я вообще такая, чтобы от тебя что-то

требовать? Не понимаю твоих возмущений, я тебе предлагала вариант, при котором я вообще могу

исчезнуть из твоей жизни. Ни тебе отчетов, ни разговоров. Свободен как ветер.

— А-а-а, — Денис перевел взгляд на настенный календарь, — у нас сегодня четверг. Ну давай... —

хлопнул в ладоши и потер их друг о друга. — Ты сегодня скромно или собираешься на всю катушку

разойтись? К чему готовиться? Может, мне пора уже курить пустырник?

Покоробил его открыто саркастический тон. Просто взорвал изнутри, но Юля собрала волю в кулак

и сказала безупречно вежливым тоном:

— Извини, что отвлекаю тебя от важных дел, я ненадолго, всего лишь попрощаться. Мы с мамой

завтра улетаем на море. На все каникулы, — совсем добила, сопроводив слова ледяным взглядом.

— Круто. Завидую. Приятного отдыха.

— Ну, тогда я пошла?...

— Иди.

Прощальные поцелуи после такого ей тоже не светили. А жаль...

Пару секунд Юля раздумывала, чувствуя себя так, словно проваливается в пустоту. Холодную до

мурашек. Когда она уходила, вслед ей не донеслось ни слова.

Денис стоял у стола, глядя на захлопнувшуюся дверь, разрываясь изнутри от бешенства.

Мозговыносиловка, блин! Горло свело от желания протяжно рыкнуть, хоть немного освободившись

от злости. Схватив первое, что попалось под руку, а попалась ему авторучка, он швырнул это через

весь кабинет. Авторучка, издав легкий треск, стукнулась о деревянное полотно и упала на пол.

— Ушла что ли? — спросил вслух, не веря, что Юля уйдет на такой ноте. И был прав. Юлька снова

протиснулась в кабинет и задержалась у двери, прислонившись к ней спиной.

— Что — сердце по швам и вены натянуты?

— Я тебе сейчас устрою сердце по швам, — сдерживая негодование, процедил Денис.

Девушка помедлила, раздумывая, запереться ли на замок. А сделав это, сцепила руки за спиной и

пошла к Денису. Отступать она точно не собиралась, хотя войти снова как ни в чем не бывало —

равносильно, что собственное самолюбие через мясорубку пропустить. Ну что ж, если так надо —

пропустит. И пережует его, потому что быть бестолковой девкой, как назвала ее мама, не собиралась.

А уж лишний раз собственноручно толкать Шаурина в объятия той шлюшки, с позором

ретировавшись, не хотелось и того больше. Хотя надо признать, с трудом Юля смогла взять себя в

руки. Пришлось прям зубы сцепить.

Осторожно она пошла, мягко переступая, словно по минному полю шагала, а не по ковровой

дорожке. Хотя, идти к Шаурину навстречу, после того как довела его почти до белого каления, равно

как самовольно наступить на противопехотную мину — разорвет на мелкие кусочки.

Юлька замерла перед Денисом буквально в шаге, стараясь сохранять на лице спокойствие и

сосредоточенность. Он стоял, засунув руки в карманы брюк. Грудь его неровно вздымалась под

голубой рубашкой.

— Все. Я уже успокоилась. Не надо ругаться. Я теперь добрая и нежная киса.

— Да? А меня теперь кто успокаивать будет?

— Хороший вопрос, — произнесла она, растягивая гласные. — Твои варианты?

— Не надо будить во мне то, с чем ты потом не сможешь справиться. Собираешься трахать мне мозг, пока я не буду делать то же самое с тобой?

— Зачем же так грубо? Ты будешь любить меня страстно и преданно. Хотя и на этом спасибо, я

думала ты меня выматеришь сейчас.

— Ну, я пока еще в состоянии связно выражаться. Попрощалась? Теперь иди отсюда, — кивком

указал на дверь.

— Не-а, — покачала головой.

— Проваливай.

— Ни за что.

Они так и стояли — очень близко, почти нос к носу. Не притрагиваясь друг к другу, но изнывая от

желания сделать это. Об этом говорили их глаза и едва уловимые нотки, появившиеся в голосе.