Долг чести - Хокинс Карен

— Да? — Она вдруг поняла, что он обратился к ней по имени. — Я не давала вам права говорить мне «София»!

— Но мы же договорились. Я не джентльмен. Значит, можно пренебречь некоторыми глупыми формальностями.

Она встревожилась:

— Соблюдение приличий необходимо! Хотя бы для того, чтобы ей не запаниковать.

— Разумеется, я могу называть вас по имени. Вот уж эту формальность можно с легким сердцем отбросить. По крайней мере, пока ваш батюшка не поправится настолько, чтобы к нам присоединиться.

Значит ли это, что Маклейн задержится здесь дольше чем на одну ночь? София чуть не подскочила от радости. «Дай мне три вечера, и я с тобой покончу!»

Сидя напротив, Маклейн улыбался.

— Не хотите ли супу, София?

Супница двинулась к ее тарелке, половник уже полон.

София взяла себя в руки.

— Да, прошу вас.

— Да, прошу вас, Дугал, — поправил он, наливая суп ей в тарелку. — А сколько вам супу, София?

Услышав, как он произносит ее имя, София почему-то представила — так потрескивает жаркий огонь в камине.

Приятно погреться рядом, протянув руки к огню. Да как бы не обжечься!

Вот наглец — обращается к ней по имени. Не притвориться ли оскорбленной? Но не лучше ли подыграть? Он доверится ей, и она сможет раздуть огонь его желания. Когда они сядут за карты, он будет в ее власти.

София одарила Маклейна мимолетной улыбкой.

— Очень хорошо, Дугал, — сказала она, без малейшего усилия произнося его имя.

В ее устах оно звучало, как музыка.

— А вам подходит имя София. Это ваше полное имя?

— София Беатрис Макфарлин. Мою маму звали Беатрис.

— Чудесно. А меня зовут Дугал Чарлз Алистер Дональд Маклейн. — Он виновато улыбнулся, наливая себе суп. — Я унаследовал имена обоих дедушек, а также двоюродного дедушки.

— Как печально.

София взглянула на содержимое своей тарелки и осталась весьма довольна. Какой омерзительный цвет! А эти комки застывшего жира, что лавируют меж полусырых морковок и разварившихся луковиц! Запах и вовсе отбивал всякий аппетит.

— К счастью, мне не довелось познакомиться ни с одним из моих дедушек. Они умерли до моего рождения. Насколько я знаю, люди они были пренеприятнейшие.

Дугал поднес ложку ко рту. Его лицо окаменело. София затаила дыхание.

Он положил ложку на стол. София схватила свою покрепче. Лицо Маклейна медленно заливала краска. На глазах выступили слезы.

Мэри постаралась. Обрадованная София притворилась, что ест. Вдруг Дугал хлопнул ладонью по столу. Тарелки подскочили, да и София тоже.

— В чем дело?

Он ткнул ложкой в сторону супницы:

— В этом.

— Суп? А разве не вкусно?

— Наоборот. Такого восхитительного супа мне еще не доводилось пробовать.

София растерянно захлопала ресницами. Не может быть, чтобы ему…

Он решительно опустил ложку в тарелку и зачерпнул щедрую порцию.

Лицо Маклейна приобрело багровый оттенок, глаза слезились, но он ел и приговаривал:

— Чудесно! Превосходно!

София посмотрела в свою тарелку. Лук, перец, чеснок. Разумеется, Мэри не забыла как следует посолить. Но ведь Маклейн ест, уплетает за обе щеки! Не обманывают ли ее собственные органы чувств?

Неужели талант поварихи не дал Мэри испортить блюдо, как она ни старалась?

София зачерпнула супу и осторожно принюхалась. Ужасный запах. Озадаченно взглянув на Маклейна, проглотила толику жидкости.

Обжигающий вкус перца пополам с сырым чесноком. Прогорклое масло и соленая вода — кажется, в ней мыли грязную посуду. София бросила ложку и поспешно схватила бокал для воды. Скорее бы смыть кошмарный вкус! Она жадно пила воду.