Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

Алдашев продолжал периодически появляться на «пассажирке». Это было не так часто, как в первое, «питейное» время, теперь он появлялся трезвый и днем. Возможно, до кого-то наверху дошли слухи о его ночных похождениях. Судя по всему, он пытался как можно доскональнее понять работу «пассажирки», для этого он не только присутствовал на рейсах, но и просил для чтения рабочие документы. Хорошо, что он еще не сильно разбирался, насколько тот или иной рейс «финансово важен» для работающей смены. Однако чувствовалось, что какая-то незримая рука его действия все-таки направляет. Отчасти это подтвердилось, когда перед прилетом турецкого рейса он появился вместе с куратором из ФСБ Говорковым. Кошмарыч с Говорковым активно общались, что говорило в пользу их хорошего знакомства, и руководившему в тот день Бородюку пришлось аккуратно засылать девчонок с перевозок в накопитель, вроде как под видом раннего начала выдачи багажа, а на самом деле – для оповещения прилетевших челноков о жестком досмотре. Но что еще больше удивило работавшую в тот день смену, так это то, что Говорков сам подошел к Бородюку и сказал, что ему требуется помощь при встрече пассажира. Пассажир оказался реальным, но незнакомым челноком, вез два чувала кожи, которые тут же были беспрепятственно выпущены. На вопрос куратора – не должны ли чего, Бородюк только ухмыльнулся. Говорков и Алдашев вежливо со всеми попрощались. Далее, по словам отслеживающих встречающих, челнок схватил один чувал, Кошмарыч – второй, Говорков пробежал до неприметного микроавтобуса, куда все с чувалами загрузились и – уехали. Бородюк выдержал «санитарную» паузу до вечерней смены Димы Мосина и, отказавшись от «клиентуры», быстренько свалил. Впрочем, Мосин на него не обиделся – еще раз проверив обстановку вокруг секторов, он выпустил сменой весь стамбульский багаж «под себя».

Документы смотрел не только Граф Елдашев – те же Замышляев с Сеноваловой периодически любили пошерстить наличие подписей под руководящими документами, папки с которыми находились в проходной комнате. Не важно ведь, что человек по какому-то документу работает уже с полгода-год, исполняет его требования, для начальников было главным поймать работника на нарушении установленных правил. За это, естественно, полагались дисциплинарные взыскания – в соответствии с законодательством, конечно. Периодически таможенникам стало «прилетать» – то замечание, а то и выговор. Еще более усугубило ситуацию с документами открытие более современного третьего международного сектора – универсального, через который можно было оформлять и вылеты (что было удобнее), и прилеты. Увеличилось количество таможенных комнат, появился отдельный кабинет начальника пассажирского отдела, где, впрочем, Валя Сеновалова сидела не так часто, оставляя это помещение для обитания и игры на компьютере своим помощникам Славину и Вестникову. Документы же теперь находились в нескольких местах, зачастую – в двух-трех экземплярах в разных папках, не считая тех, которые копировались таможенниками для себя. Это приводило к нелепым ситуациям, когда начальник по собственной глупости или глупости своих помощников, не сумев поймать нерадивого, как ему казалось, подчиненного, начинал таить злобу на того из-за каких-то мелочей.