Границы безумия - Виктория Селман (2021)

Что бы Дункан сказал теперь? Я оглядела зал, чувствуя в груди тупую боль. Прошло столько времени, а я так и не привыкла, что его нет рядом… Каждое утро забываю об этом на миг — сладкий и оттого мучительный вдвойне.

— Ты молодец, Мак, — заявил Фэлкон, пожимая мне руку, когда толпа начала рассасываться.

Я постаралась не отвечать на рукопожатие слишком крепко. Суставы у Фэлкона покраснели и распухли, и хромал он сильнее — подагра, не иначе. Сыграли свою роль и нервы (он явно переживал из-за Протыкателя), и лишняя любовь к печенью (на брюках у Фэлкона виднелись крошки).

— Возможно, было бы полезно поискать связь между прошлыми и нынешними местами преступлений. Вдруг удастся выяснить, где он живет… Ты ведь слышала про операцию «Рысь»?[25] — спросил Фэлкон.

— Тысяча девятьсот девяносто шестой год. Самая масштабная облава за всю историю Великобритании. Двенадцать тысяч подозреваемых. Места преступлений раскиданы по огромной площади в одиннадцать тысяч квадратных километров. Полицейские с помощью кредитки, украденной у одной из жертв, отследили покупки преступника и выяснили, где он живет, — тут же выдала я. — Грандиозная победа. И поворотный момент в раскрытии дел. Я уже готовлю географический профиль Протыкателя. К вечеру должны быть результаты.

— Я ведь говорил, какая она умница? — Старший инспектор, хлопнув меня по плечу, с улыбкой повернулся к Фингерлингу. — Кстати, Найдж, ты еще собираешь спонсорские взносы?

— Триатлон уже прошел, но от пожертвований мы никогда не отказываемся.

— О чем речь? — поинтересовалась я.

— А ты разве не знаешь? Найджел собирает средства для борьбы с детским раком и лейкемией. Каждый год участвует в лондонском марафоне и триатлоне в Блейнхеме.

— Правда?

Мне не удалось скрыть удивление. Благотворительность совершенно не вязалась с образом инспектора, не говоря уж о том, что он, оказывается, спортсмен.

— Моя сестра умерла от лейкемии, когда ей было шесть. Ужасная болезнь, — заявил тот, выпрямляя спину.

— Простите. Я не знала. Я понимаю, каково это — потерять близкого человека. У меня недавно умер муж. Мне ужасно его не хватает.

Я уставилась в пол, на мгновение подумав о Дункане. О жуткой рок-музыке, которую он любил. О том, как он улыбался мне по утрам, стоило открыть глаза. О лакричных конфетах, которые он ел горстями, смотря соревнования по регби, и о том, какими сладкими потом бывали его губы. И как мы порой не спали всю ночь, в обнимку с бутылкой вина обсуждая недавно прочитанные им строки — какое-нибудь стихотворение, или цитату из философского трактата, или отрывок из книги…

Вечером, накануне смерти, он зачитал мне цитату из «Зимы тревоги нашей»[26].

— Как тебе? «Когда огонь гаснет, становится так темно, что лучше б он совсем не горел».

— Просто душу рвет на части, — отозвалась я. — Только представь, какое это горе.

Теперь мне и представлять не надо — я узнала на собственном опыте.

Глава 39

— Кстати, как вы и просили, я отправил людей проверить алиби Маркуса Линча в ночь убийства его сына, — словно невзначай обронил Фингерлинг гнусавым голосом, когда мы, распрощавшись с Фэлконом, зашагали к лифту.

Я еле сдержала эмоции. Не хватало еще, чтобы этот тип понял, как сильно меня интересует семья Линчей. И как я удивлена. Не думала, что он и впрямь меня послушает.

— И?..

— Там забавная ситуация, кстати. Алиби у него нет.

— В самом деле?

— Да. Оказалось, они с женой должны были провести выходные у ее сестры в Бате, однако в субботу с утра Линча вызвали в Лондон. Якобы по работе — так он сказал. Вроде сорвалась крупная финансовая сделка, нарушили условия договора… — Острым концом карандаша Фингерлинг почесал затылок. — Кажется, Линч должен был просчитать возможные убытки. Если я правильно понял. Хотя это не важно.

— На работе что, не нашлось кому подтвердить алиби? — хмуро уточнила я.