Осколки времени - Райса Уолкер (2015)

Тейт, все еще кипя от злости, сидит на полу рядом с собакой. Я не против такого пренебрежения ко мне. Это намного лучше, чем его убийственная ярость, и я не виню его за то, что он был в ярости. Я солгала ему. Обманула его. Не помогло и то, что Кэмпбелл не только понял это раньше его, но и злорадствовал по этому поводу.

Однако я думаю, что причина его настроения кроется глубже. Вчера вечером и сегодня утром было несколько случаев, когда я была уверена, что мое прикрытие раскрыто. Каждый раз я видела вопрос в его взгляде, и каждый раз он решительно проглатывал его. Я думаю, что часть его уже знала об этом. Он просто очень, очень хотел верить, что Пру вернулась. Что он был не один.

– Выпей, Поулсен, и перестань дуться, – говорит Кэмпбелл. – Единственное преимущество этой клетки – хорошо укомплектованный бар.

В отличие от Тейта, Кэмпбелл очень рад, что я не Пруденс. И я не знаю, то ли это из-за зеленого вещества, которое он пьет, то ли из-за того, что он проявил себя умницей, разоблачив меня, но настроение у него кардинально изменилось. Он чуть ли не пляшет от возможности того, что мы сможем все исправить и что Сол все-таки не победит.

Пространство между двумя диванами мерцает, и появляется человек. Он смотрит сначала на Кэмпбелла, потом на меня. Его черты тонко… нет, неестественно точеные, как будто его лицо было высечено из камня. Кэмпбелл был прав. Если не считать схожих волос и глаз, этот человек совсем не похож на того Сола, которого я видела на Выставке или в Шести Мостах.

Однако он очень похож на другого Сола, которого я видела. На того, что изображен в витражах храма на Шестнадцатой улице. Он даже одет в тот же самый халат. На шее у него тоже висит медальон ХРОНОСа, но это всего лишь реплика, тусклый бронзовый диск на фоне белой ткани его одежды. Прозвище псевдо-Сола ему очень подходит. Он выглядит искусственно, почти как магазинный манекен.

Я смотрю на ноги мужчины и вижу легкое мерцание там, где они должны касаться земли.

Кэмпбелл фыркает:

– Поленился прийти лично, Рэнд? Мы же на одном чертовом этаже!

– Это небезопасно, – говорит он, поворачиваясь ко мне лицом. – Сестра Пруденс, для меня большая честь познакомиться с вами. Если бы я думал только о себе, присутствовал бы лично. Но мой дед стар и подвержен инфекциям, а Алиса говорит, что вы несете в себе слабые следы Великой Чумы.

Тейт и Кэмпбелл оба выглядят встревоженными. Я тоже вздрагиваю, пока не вспоминаю о татуировке лотоса на тыльной стороне ладони. Система, вероятно, имеет в виду мою недавнюю вакцинацию.

– Почему вы здесь, сестра Пруденс?

Наблюдаю за его лицом некоторое время, пытаясь уловить намеки, но трудно читать выражения, когда его лицо так необычно. Его глаза – единственная черта, которая выглядит подлинной. Они кажутся любопытными и, возможно, немного напуганными, хотя я думаю, что он беспокоится из-за чумы. Но есть также намек на благоговение, как будто это встреча, на которой он никогда не ожидал побывать.

Нужно рискнуть, Кейт. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

Я делаю глубокий вдох, держа одну руку на ключе, пока говорю. Если мое следующее утверждение будет неверно, мне придется быстро уйти, и мы с Кирнаном просто вернемся в какой-то момент до 20 сентября и начнем искать иголку в стоге сена.

Но если оно верно…

– Я здесь, чтобы выразить свою благодарность и благодарность брата Кира за ту роль, которую ваша семья сыграла в защите ключей на протяжении последнего столетия. Мы хотели бы подготовить памятную доску, чтобы отметить место, где находились ключи, чтобы будущие поколения могли оценить жертвенность и преданность семьи Рэнд.

Его ответная улыбка широкая и невинная, а выражение лица почти детское, которое я не могу себе представить на лице настоящего Сола Рэнда.

– Благодарю вас! Мой дед будет… – Улыбка немного померкла. – Вы имеете в виду здесь, в клубе, верно? Может быть, в главном зале, рядом с портретами?