Осколки времени - Райса Уолкер (2015)

Я натягиваю улыбку, которая, надеюсь, похожа на ту блаженную, что красуется на лице Пруденс на большинстве картин киристов.

– Артуро Рэнд? Сол Рэнд?

– Да! Да, сестра Пруденс. – Старик кланяется так низко, что я боюсь, как бы он не перевернулся. Спустя мгновение псевдо-Сол тоже кланяется.

– Я пришла за медальонами, которые вы охраняли.

Артуро бросает на меня растерянный взгляд и снова встает. Затем он машет рукой, словно прогоняя своего внука.

– Иди! Принеси их мне.

Псевдо-Сол энергично кивает и исчезает в одной из других комнат, оставив меня со стариком. В воздухе повисла странная и тяжелая тишина, но я не знаю, что сказать.

– Вы… славно потрудились… – Сэр? Мой сын? Как бы Пру к нему обратилась? – Вы славно потрудились, Артуро Рэнд. Брат Кир благодарит вас за службу.

Его улыбка дрожит, а глаза полны слез, и мне вдруг приходит в голову, что это мой прапрадедушка. Ну, мой вроде как прапрадедушка, поскольку теперь в генеалогическом древе Рэндов есть несколько сломанных ветвей. Значит ли это, что он мой 61-процентный прапрадедушка?

Псевдо-Сол уже вернулся, держа в руках очень простую белую коробку с темно-красным верхом. Она напомнила мне пластиковый держатель для торта, который есть у мамы, если не считать тонкой линии ярко-синего света, бьющего из щели. Я беру коробку и открываю крышку. Свет почти ослепляет. Прищурившись, я наклоняю контейнер, чтобы получше рассмотреть его содержимое. Здесь очень много ключей. Я почти чувствую, что должна их пересчитать, но это было бы бессмысленным, когда мы не знаем наверняка, сколько их должно быть.

Артуро, кажется, уловил мое желание сосчитать их.

– Они все внутри. – Он нервно смотрит на внука, и что-то в этом взгляде подсказывает мне, что они начинают что-то подозревать.

– Нам сказали… – Артуро начинает, когда я вывожу место встречи, которое мы с Кирнаном установили ранее – в 2:30 ночи сегодня вечером, через бассейн от юваподов.

– В письме, – псевдо-Сол подчеркивает это слово. – В том, что от брата Кира… нам сказали, что ключи просто исчезнут в назначенное время.

– Брат Кир решил, что это будет нехорошо. Вы стольким пожертвовали, что самое меньшее, что я могу сделать, это прийти и дать вам свое благословение.

Я фиксирую стабильную точку и моргаю, ожидая увидеть лицо Кирнана, открыв глаза, но все еще вижу жуткое, скульптурное лицо псевдо-Сола.

Ладно, помимо того, что я испортила свой драматический уход, это очень страшно. Не только его странное лицо, но и то, что я все еще здесь. Это впервые, когда мне не удалось переместиться, за исключением нескольких случаев, когда я спешила и не успевала полностью зафиксировать стабильную точку. Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, радуясь, что они слишком далеко и не слышат, как колотится мое сердце.

Почему именно сейчас?

Замечание Кэтрин насчет отдыха между путешествиями эхом отдается у меня в голове. Сколько километров и лет я преодолела за последние двадцать четыре часа? Из отеля в Джорджию 1905 года, сюда, обратно в Джорджию, сюда, снова в Джорджию за дурацкими туфлями, обратно сюда, обратно в отель, обратно сюда – и четыре или пять местных коротких перемещений между ними. Больше двух тысяч лет… и как минимум столько же километров. И это только сегодня…

Я поднимаю глаза и сердечно добавляю:

– Брат Кир благодарит вас за службу, – надеясь, что это будет выглядеть так, будто моя задержка была намеренной. У меня трясутся руки, и это затрудняет фиксацию стабильной точки, но в конце концов у меня получается. И хотя это глупо и я знаю, что это не имеет никакого отношения к тому, выберусь я отсюда или нет, я очень крепко зажмуриваюсь.

* * *

Клуб Объективистов

Вашингтон, Восточное побережье

20 сентября 2308 года, 02:30

На этот раз, открывая глаза, я вижу Кирнана. Он стоит в метре от меня, все еще в смокинге Гудини.