Эликсир ненависти (сборник) - Джордж Энгланд

ЭНЕРГИЧНЫЕ ШТРИХИ. ЛИНИЯ там, линия здесь, и много оставлено воображению. Именно так это можно выразить на картине. На картине, воспроизводящей разрушение всех обычных связей человеческой жизни, распад человеческого общества. Где все стремится воспрянуть из праха. Где будущее, если таковое возможно, однажды произрастет на пепелище прошлого. Энергичные штрихи, выражающие движения энергичных людей, заполнили бы слишком большое пространство. Невозможно описать и десятую долю действий Беатрис и Стерна за последующие четыре дня. Даже перечисление всего с трудом раздобытого ими превратило бы эту главу в каталог. Так что стоит кое-что пропустить. День за днем мужчина, выходя иногда один, иногда с женщиной, трудился, словно титан, среди руин Нью-Йорка.

Хотя более девяноста процентов былого богатства этого города давно исчезло да и самые стандарты благополучия полностью изменились, все же немало осталось для собирателей урожая. Они приносили в свое убежище бессчетные вещи, более или менее поврежденные. А ведущую туда лестницу Стерн починил там и сям, срубив в лесу несколько подходящих деревьев. Ибо у него теперь был топор, найденный в той самой сокровищнице Карриера и Брауна, заточенный на влажном плоском камне у родника и насаженный на топорище из молодого деревца. Это орудие, как и полагал инженер, оказалось бесценным и немало воодушевило нового владельца. Оно стоило больше, чем тысяча тонн золота в слитках. В той же лавочке удалось отыскать хорошо сохранившееся эмалированное ведро и несколько посудин поменьше. Раздобыли они и ножи, гвозди, кое-какие небольшие инструменты, а также превосходный карабин и дробовик — оба, как рассудил Стерн, можно привести в полный порядок с помощью масла и тщательного ремонта. Что до боеприпасов, то инженер не сомневался, что поблизости можно откопать их целые горы. «С помощью стали и моей кремневой находки, — размышлял он, — я смогу когда угодно разводить огонь. Древесины больше, чем достаточно, о щепах и говорить не приходится. Так что первый шаг к возрождению цивилизации обеспечен. Будет огонь, и все остальное не за горами. А через какое-то время я, возможно, налажу новое производство спичек. Но пока что мои несколько унций фосфора, а также сталь и кремень хорошо мне послужат».

Беатрис, как истинная женщина, с воодушевлением приступила к задаче превращения заброшенных контор пятого этажа в настоящий дом. Энергии у нее оказалось не меньше, чем у инженера. И очень скоро их обиталище сделалось вполне уютным. Стерн изготовил для Беатрис метлу, нарезав ивовых прутьев и связав их кожаными тесемками. Исчезли и пауки, и пыль. Быт налаживался. Чтобы их питание не сводилось к консервам, банки которых выстроились вдоль одной из стен, инженер охотился на дичь, какая ему попадалась: белок, куропаток и кроликов. Посуда из металла, в первую очередь из чистого золота, раздобытая в магазинах на Пятой авеню, заняла почетное место на грубом самодельном столе. Они теперь ценили золото не за красоту и не воздавая дань обычаю, а просто за то, что этот металл отлично противостоит натиску времени. В руинах великолепного торгового заведения близ Тридцать первой улицы Стерн нашел подвал, отворенный морозами и медленной порчей стали. Там валялось свыше кварты алмазов, больших и маленьких, круглых и ограненных, они просто были повсюду рассыпаны. Но ни одного из них Стерн не взял. Они стоили теперь не больше, чем речная галька. Но он отобрал увесистую золотую брошь для Беатрис, чтобы та закалывала свою одежду. И еще кое-какие кольца и дорогую некогда бижутерию с камушками. В конце концов, Беатрис тоже дочь Евы.

Мало-помалу у них много чего набралось, включая и зубные щетки, которые Стерн нашел запечатанными в стеклянных контейнерах, и ряд золотых туалетных принадлежностей. Польза была теперь первой заботой. А красота постольку поскольку.